А события развивались так. В декабре 1958 года председателем КГБ при СМ СССР стал Н.А.Шелепин. При знакомстве его с руководящим составом Комитета, увидев А.М.Гуськова, он многозначительно заявил: "А с Вами мы знакомы". Придя домой, муж сказал мне, что "его песня спета". Но с другой стороны, Анатолий Михайлович знал, что документы на его утверждение в должности начальника 3-го Главного управления КГБ (военная контрразведка) находились в ЦК КПСС, и фактически там уже было принято положительное решение, на которое Шелепин повлиять не мог.
Тем не менее, как скоро выяснилось, новый председатель КГБ оказался человеком злопамятным. Он стал строить всевозможные козни. Организовал тщательную проверку главка по всем округам. И хотя результаты были в целом положительными, Шелепин распорядился ликвидировать главк, понизив его статус до уровня обычного управления.
Чтобы задеть самолюбие A.M.Гуськова (как начальника управления), Шелепин стал вызывать к себе на доклад начальников отделов непосредственно. Все это, конечно, мало способствовало созданию нормальной рабочей обстановки.
Или вот такой характерный случай, о котором мне рассказал муж. Как-то Шелепин вызвал Анатолия Михайловича в свой кабинет и в присутствии своих замов стал обвинять его в том, что он не ознакомил председателя с неким важным оперативным документом. На это Анатолий Михайлович доложил, что председатель с упомянутым документом ознакомлен, о чем свидетельствует его собственноручная резолюция. Документ в срочном порядке был доставлен в кабинет Шелепина. Подавая его, муж спросил: "Скажите, это — ваша подпись?". Ответ: "Что вы кричите?! Я вас не боюсь". — "Во-первых, я не кричу, а, во-вторых, я вас тоже не боюсь". Наступила молчаливая пауза. Надо думать, испытанный в тот день конфуз также не был забыт Шелепиным. Самолюбие, властолюбие и мстительность составляли постоянный набор качеств этого человека…
К началу 60-х у Анатолия Михайловича обозначился другой "враг" по службе. Речь идет о ставленнике Л.И.Брежнева генерале Г.К.Циневе. До того как возглавить 3-е Управление, Цинев в течение нескольких лет был в подчинении у Анатолия Михайловича, которому приходилось не раз делать ему замечания, касающиеся работы. Дело в том, что Цинев, будучи человеком военным, далеко не во всех оперативных вопросах разбирался грамотно.
Приведу один пример, который, как мне кажется, характеризует Цинева как человека. Как-то он с группой сотрудников Управления поехал в командировку. На вокзале, подходя к вагону, он случайно споткнулся и упал. Бывшие с ним товарищи от души рассмеялись. Вернувшись из командировки, Цинев зашел к Анатолию Михайловичу и, рассказав об этом случае, представил ему список, в котором были указаны фамилии тех, кто смеялся. Цинев просил каждого, поименованного в списке, строго наказать. Анатолий Михайлович ответил, что со стороны сотрудников было неэтично смеяться, но повода для их наказания он не видит. Цинев, закусив губу, вышел из кабинета…
Цинев, как и Шелепин, никогда ничего не забывал и всегда находил возможность свести личные счеты с неугодными ему людьми. Делать это ему было тем проще, что уже к началу 70-х он был первым заместителем председателя КГБ при СМ СССР…
Другой первый заместитель председателя Комитета — генерал С.К.Цвигун был также брежневским назначенцем, "глазами и ушами" генерального секретаря ЦК в КГБ. Все на Лубянке это хорошо знали.
Надо сказать, Анатолий Михайлович был в хороших отношениях с Леонидом Ильичем, часто с ним встречался по работе, неоднократно вместе с ним летал на самолете в различные командировки. Однако о своем знакомстве с Брежневым предпочитал не распространяться. Несомненно, что об этом, тем не менее, хорошо знал Цвигун, который "дорожил всем, что было дорого Леониду Ильичу"… и поэтому всегда общался с Анатолием Михайловичем с большим уважением. Помню, когда в 1966 году, мы посетили Баку и собирались возвращаться в Москву, Цвигун приехал на аэродром и, бурно обнимая и целуя Анатолия Михайловича, говорил о своем предстоящем назначении на должность заместителя председателя КГБ СССР (которое состоялось в мае 1967 года). Так оно и получилось в итоге. Правда, финал для Семена Кузьмича оказался трагическим. В 1982 году он застрелился на своей подмосковной даче…
Когда Анатолию Михайловичу предложили уйти в запас, он обратился к Ю.В.Андропову. Состоялся душевный, откровенный разговор. Муж спросил: "Юрий Владимирович, у Вас есть ко мне претензии?". Андропов ответил, что у него нет никаких претензий, но просил правильно понять его положение. Сказал, что ничего не может сделать, поскольку на отставке Анатолия Михайловича настаивают его заместители, а "поменять свое окружение он не в силах".
Свой уход из органов госбезопасности Анатолий Михайлович перенес стойко. Я ушла с работы и все время находилась с ним рядом. Сегодня он окружен любовью и заботой семьи. Его помнят и ценят на Лубянке. Новое руководство Федеральной службы безопасности России, Управления военной контрразведки ФСБ постоянно интересуется здоровьем Анатолия Михайловича, поздравляет со всеми государственными праздниками и ведомственными датами. Этот год у него юбилейный — в начале сентября ему исполняется 90 лет. Надеюсь, что к дню рождения эта книга станет для него самым достойным подарком.
Р.И.Гуськова
Петров Николай Федорович (генерал-майор)
Я работал в подчинении у A.M.Гуськова в течение нескольких лет и могу вполне объективно сказать, что, будучи начальником 3-го Главного управления КГБ, Анатолий Михайлович являлся в высшей степени авторитетным руководителем, пользовался большим уважением среди своих подчиненных за твердость духа, честность и принципиальность, чуткое и внимательное отношение к людям. Внешне он всегда был аккуратен, подтянут, собран, и в этом отношении являлся примером для всего коллектива Управления. Именно благодаря таким людям, как он, лучшие чекистские традиции в органах и подразделениях госбезопасности нашей страны, несмотря на большие исторические и политические перемены, не превратились в "пережиток прошлого", но привлекают и сегодня молодое поколение контрразведчиков, служат для них примером, действительно достойным подражания.
Климанов Николай Федорович (полковник)
Гуськов был руководителем высочайшего класса. Обычно он вызывал к себе на доклад по определенным делам не начальников, а непосредственных исполнителей, с ними обстоятельно беседовал и брал выполнение заданий на контроль. Просил, в случае возникновения сложностей, докладывать только ему, Это очень нравилось оперативным работникам. И я вспоминаю с гордостью, что многому научился у Анатолия Михайловича.
