Михаил Армалинский - Максимализмы (сборник)

Разумеется, что и звёздам отстегнут приличную сумму за один трах, и они будут чувствовать себя не только патриотами, но также и богатыми патриотами.

Таким образом Америка за полгода расплатится со своим долгом Китаю и прочей мафии и станет, наконец, нормальной сексуальной страной.

Женщина спрашивает:

– Почему чихать приятно, а кашлять нет?

Я отвечаю:

– Потому что чихание имитирует оргазм, а кашель – икоту. Женщина одобрительно чихает раз за разом.

Пожелание творческой жизни: «Уходя, зажги свет.»

Провести черту между тщеславием и честолюбием, смелостью и безрассудством, искренностью и болтливостью, чувственностью и сентиментальностью так же невозможно, как и между эротикой и порнографией.

Но тот, кто берётся провести эту черту, просто этим выказывает, что он сам из себя представляет.

Создание определений – это создание автобиографии.

Люди работают в зданиях, где окна не открываются и где круглый год с помощью отопительной или охладительной системы поддерживается одинаковая температура 22 градуса. Однако летом люди приходят в летней одежде с короткими рукавами, а зимой – в зимней, в свитерах. И вовсе не потому, что они добираются на работу по морозу или по жаре – в машинах тоже температура поддерживается постоянной.

Ещё одно доказательство того, что люди не доверяют своим чувствам, а следуют тому, что им повелят за окном.

Уж не потому ли существует выражение «божий одуванчик», что изображения святых с нимбом точно напоминают одуванчики.

И вся их «святость» улетучивается от одного дуновения похоти.

Ничто так не объединяет людей как инфекция.

Бактериологическая делает из них желе. Идеологическая делает из них сталь.

Фамилия, имя и отчество – это абстрактное имя человека. Оно приобретает конкретный смысл, лишь когда с ними произносится главное имя – возраст. «Михаил Израилевич Армалинский, 25 лет, – это одно имя. «Михаил Израилевич Армалинский, 65 лет» – это совершенно иное имя.

Причём с каждым годом всякое имя становится всё более отстранённым, чужеющим и не столько для самого носителя имени, сколько для слышащих его.

Топает ребёночек с пузатенькими щёчками и время от времени взмахивает ручками от избытка чувств.

Тем временем его папа сосредоточенно отдыхает на скамейке, держа в руках мокрую газету. Лохматое небо сочит осадок, но и это не могло разбудить отца, которого повергла в сон энциклопедическая глупость прессы. От скопившейся влажности у ребёночка прорезается громкий голосок, и папа встрепенулся, как спящий петух, на которого вылили ведро помоев.

Из слоновой кости вырезают фигурки слонов – то есть убивают слона, чтобы сделать ему памятник из него же.

Так убивают людей за их дела и идеи, а потом из их дел и идей делают книги, фильмы, то есть воздвигают памятники убитым из них же.

Абсолютную свободу можно продемонстрировать на простом ресторанном примере.

Многие рестораны сервируют буфеты, где ты платишь фиксированную цену и можешь есть, сколько хочешь. Каждому даётся возможность утолять свой голод без всяких ограничений.

Однако ограничения налагаются не извне, а изнутри. Казалось бы, человеку дана свобода «съесть весь ресторан», но владелец ресторана знает, что он не разорится, поскольку у человека есть предел в насыщении. Формальная свобода поглощать еду бесконечно ограничивается пределами, которые накладывает само тело человека или его разум.

Именно насыщение является причиной того, что человек перестаёт пользоваться предоставленной ему свободой в удовлетворении голода. Истощённое желание делает свободу ненужной.

Таким образом, человек не может быть свободным, поскольку в основе его заложены органические ограничения, то есть несвобода. Или точнее, человек может быть свободным лишь ограниченный срок, в процессе которого он беспрепятственно удовлетворяет своё желание. Другими словами, процесс беспрепятственного удовлетворения желания есть свобода.

За попытку преодолеть заложенные в нас ограничения на человека насылается возмездие. Продолжая гастрономический пример – человек, нажирающийся впрок, человек, не знающий ограничения, будет наедаться до непроизвольной рвоты или до разжирения, которое будет бить по здоровью.

Чтобы обмануть естественные ограничения и продлить свободу люди умышленно избегают насыщения. В еде – провоцируют рвоту и продолжают есть заново, а в любви оттягивают оргазм. Добровольное отстранение от насыщения продлевает свободу.

Однако длящаяся свобода становится невыносимой, и человек вынужден ограничить её, убив желание его удовлетворением.

Но желания возрождаются, и с ними – возможность свободы.

Жизнь пришла, посидит и уйдёт, как только почувствует, что слишком далеко зашла. Тактичная жизнь.

Любая длительная переписка становится перепалкой.

Выражение «Bigger than life» (больше, чем жизнь) часто применяется по отношению к людям, которые считают себя чрезвычайно важными, умными или ещё чего, но – обязательно чрезвычайно.

Однако это же выражение можно применить к каждому человеку, о котором помнят после его смерти, то есть этот человек благодаря своему влиянию на живущих продолжает жить после своей смерти, и, другими словами, становится больше своей жизни.

В красоте и мощи этой метафоры-гиперболы всегда звучит нечто настораживающее, ибо больше жизни может быть только смерть.

Соотношение жизни и искусства особенно наглядно проявляется в певцах: разговаривают они неприметными голосами, но стоит им запеть, как голос их преображается и из глотки льются чудесные звуки.

Так и поэт в обыденной жизни – алкаш и разгильдяй, но чуть он берётся слагать слова, как вершится нечто, его преображающее.

Сплошь и рядом женщина, тупая до полной округлости, чуть оказывается в постели, как преображается в великолепную умницу, творя чудеса в искусстве любви.

Есть иллюзорный подход к реальности, основанный на блажи лжи:

По вере да воздастся тебе, —

в религии это работает, так как чем сильнее веришь, тем больше у тебя возникает галлюцинаций.

Однако в практическом мире такой подход не срабатывает и трансформируется следующим образом: «Если ты чего-то очень захочешь и посвятишь этому достаточно энергии и времени, то ты этого достигнешь.» В доказательство справедливости этого положения приводят разнообразные примеры людей, которые вышли из грязи в князи якобы благодаря своему упорству в достижении цели.