Таврической партийной организации, С. Мирный и Е. Шульман разыскали в одном из госпиталей Юрия Петровича Гавена, отправленного из Крыма в Москву на лечение. Профессиональный революционер, большевик, он долгое время пробыл в царских застенках. Пытки, допросы «с пристрастием» не сломили его волю. Но поврежденная тюремщиками нога, треснувшие ребра дали о себе знать. У Гавена постепенно развивался туберкулез костей. Открытые язвы, свищи на теле на время прервали его партийную деятельность в Крыму. Но душой он постоянно был там, с товарищами по борьбе. А потому неожиданный приход Мирного и Шульмана, принесших последние новости, был для Юрия Петровича настоящим праздником. Долго не смолкал оживленный разговор у кровати больного. Оказалось, друзья были не первыми посетителями. К нему уже заходили подпольщики, которые, рискуя жизнью, пробрались из Крыма в Москву, чтобы установить связь с одним из руководителей Таврической партийной организации. Среди них Д. Скрыпник, А. Лысенко, И. Семенов, М. Каплан, М. Гершуни (Рылова). Прощаясь, договорились встретиться в Крыму: «Мы еще поднимем над Тавридой красное знамя!..»
Глава 2. 75 НЕЗАБЫВАЕМЫХ ДНЕЙ
1918 г., декабрь — 1919 г., февраль
Хроника: В конце 1918 года был создан Совет рабоче-крестьянской обороны молодой Советской республики. Возглавил его Владимир Ильич Ленин. Совет взял в свои руки общее руководство обороной, координировал действия фронтов, решал наиболее неотложные дела в тылу. Считая Восточный фронт основным, В.И. Ленин, однако, требовал наращивать усилия в борьбе с Деникиным и Антантой на юге. Следуя этой стратегической линии, ЦК партии в январе — феврале 1919 года направил на Южный фронт почти две с половиной тысячи коммунистов. В бои с белогвардейцами и интервентами вступили прибывшие сюда Московская рабочая дивизия, другие воинские подразделения. Руководящий состав армий и фронта укрепили известные большевики Р.С. Землячка, В.П. Потемкин, Л.З. Мехлис. Все это дало возможность войскам, наступательные бои шли уже на линии Житомир — Винница — Умань — Николаев.
С.М. Мирный: «По окончании переговоров в Москве мы с Шульманом отправились в Крым и прибыли туда в первый день выхода Ревкома из подполья в начале апреля 1919 года.»
1919 г., март, Харьков
Лишь одним предложением упоминает в своей биографии С.М. Мирный эти месяцы. Но за скупыми, отмеченными предельной скромностью большевика строками, скрывается большая организаторская работа.
Первая Заднепровская дивизия под командованием П. Дыбенко, в состав которой один за другим вливаются партизанские отряды Александровска, Екатеринослава, других освобожденных городов, вела успешные бои. День освобождения Таврии был близок
Мирный, Шульман и присоединившийся к ним Вернер в небольшом здании в центре Харькова, решают вопросы об укреплении рядов Крымской партийной организации. Среди тех, кому в скором времени предстоит бороться за установление и упрочение Советской власти в Крыму, и Орион Алексакис.
Когда ему сообщили о решении партийных органов, живой, всегда решительный Орион от неожиданности даже растерялся: «А как же моя работа в «Коммунисте?» И беспомощно развел руками. Однако новое задание партии вскоре целиком захватывает его. Балаклавский грек вновь полон энергии, вновь он как бы оправдывает значение своего греческого имени — в нем и страстность, и мужество, и воинственность во имя защиты революционных идеалов.
С.М. Мирный: «В столовой, пообедав тарелкой пустых щей, сидим мы вчетвером — я, Шульман, Вернер и Алексакис, — обсуждаем будущую нашу работу в освобожденном Крыму. Шульман, пощупав длинную шинель, в которой болтался худой Алексакис, шутливо говорит: «Тебе бы работать в армии». Шутка оказалась пророческой. В апреле на одном из заседаний обкома партии Алексакис был утвержден политкомиссаром Заднепровской дивизии. Мы знали кипучую энергию Алексакиса, его необыкновенный ораторский талант, умение зажигать сердца людей, рисовать перед очарованной аудиторией мечты о коммунизме, которые станут явью. Алексакису был в то время всего двадцать один год. Но это не мешало Ориону проявить себя настоящим человеком на одном из самых ответственных участков в борьбе за Советскую власть».
Так в будничной повседневной работе подбирались руководящие кадры. Решались другие важные организационные вопросы, связанные с будущей легальной деятельностью Крымского обкома партии.
1919 г., апрель, Крым
Хроника: Четвертого апреля взят Перекоп. Девятого войска Красной Армии освободили Джанкой. Местные жители засыпали красноармейцев цветами. К вечеру одиннадцатого апреля Заднепровская дивизия вступила в Симферополь.
В.И. Ленин: «Без победы на Южном фронте ни о каком упрочении Советской пролетарской власти в центре не могло быть и речи. В связи с тем, что союзники-империалисты как раз с юга, с Украины, пытались наступать и хотели сделать из Украины опорный пункт против Советской республики, значение Южного фронта для нас тем более усилилось, и поэтому нам не приходится раскаиваться в том, что мы все военные задачи строили таким образом, чтобы преобладающее внимание и преобладающие силы уделялись Южному фронту.
В этом отношении я думаю, что мы не ошиблись. Потом последние известия о взятии Одессы и сегодняшнее известие о взятии Симферополя и Евпатории показали, что положение там такое, что этот район, игравший главную решающую роль во всей войне — этот район теперь очищен.»
Этими же словами вождя начал свое выступление на первом после освобождения народном митинге вернувшийся в Крым Юрий Гавен: «Этот район, играющий главную решающую роль во всей войне, — этот район теперь очищен… Мы отняли у Антанты ее солдат… отняли у них превосходство солидарности трудящихся против империалистических правительств».
На наскоро сколоченном помосте плечом к плечу с Гавеном стояли брат Ленина Дмитрий Ульянов, его близкий друг и соратник Андрей Елагин, только что вышедшие из подполья большевики. Среди них чудом избежавшие расстрела, искалеченные в застенках деникинской контрразведки Яков Тевлин, Иван Тихомиров, Роза Гринберг. Радостной была встреча Юрия Петровича с товарищами, которые, кажется, совсем недавно навещали его в московском госпитале, согласовывая стратегию и тактику подпольной борьбы. Д. Скрыпник, И. Семенов, С. Мирный, Е. Шульман, А. Лысенко, М. Гершуни, М. Каплан были чуть подавлены значимостью и торжественностью момента. На их лицах можно было прочесть все: и радость долгожданной победы, и понимание тяжелой ответственности за день завтрашний, и горечь потерь.
На рыночной площади Симферополя бурлит праздник. А перед глазами Семена эта же площадь в марте прошлого года: озверевшие лица торговцев, националистов, зажиточных крестьян. Подстрекаемая контрреволюционерами толпа растерзала их товарища Наума Глазова — городского комиссара продовольствия. Погиб, пытаясь спасти отца, и его сын, организатор городского союза рабочей молодежи. А как забыть покушение, совершенное в те дни на работников военного штаба?.. Или товарищей, замученных в застенках интервентов и белогвардейцев.
Их, большевиков, упрекали в красном терроре. Но ведь каждому здравомыслящему человеку должно быть ясно — это
