Окончательно убедившись в невозможности разумного существования на сто рублей в месяц плюс квартальная премия тридцать процентов и вконец распропагандированный дядей, агентом международного импрессионизма, племянничек изменил вертолетному заводу-патриоту и ушел в бега — изменять крыльям родины. Толстожопые невесты из очереди в посольство Земли Обетованной произвели на предателя неожиданно мерзкое впечатление, и чистюля бросился на поиск семейного счастья в околонаучные проамериканские круги — отказную семью Аврецких. Невеста, молодой врач, была недурна собой, а теща вообще произвела феерическое впечатление. Это был бронетранспортер в обличий мисс Вселенной, а также доктор медицинских и биологических наук с удостоверением члена-корреспондента Королевского химического общества. Будущая теща Элла занималась практической психиатрией и вполне заслуженно получила отказ на эмиграцию, так как владела страшной государственной тайной. Ее пациент, психбольной Т., благодаря эллинским таблеткам и меднадзору, легко совмещал пожизненное членство в Политбюро с такой же по времени должностью Председателя Совета Министров СССР. И только когда Генеральный секретарь Г. неожиданно перестроил психически больного Т. на физически здорового Р., долгожданное разрешение было получено.
Просидев полгода на чемоданах с палехскими шкатулками (единственная свободно конвертируемая валюта из СССР) в Вене и Риме, целеустремленные путешественники очутились-таки на земле обетованной — в солнечной Калифорнии!
Профессор Элла, доцент Илья и интерн Хелена, все психиатры и психи одновременно, засели за многолетнюю подготовку к сдаче экзаменов на американских врачей. Зятю пересдавать ничего было не надо, и, любуясь красотами тихоокеанского побережья, он наслаждался свободой в выборе пива. Тренируясь в переходе с московского английского на американский (что далеко не одно и то же), он увлекся чтением бесплатных газетных объявлений. И — чудо: «Требуется на временную работу специалист по дифуравнениям со стохастической правой частью. Адрес и телефон»!
Прямо из района Санта-Моника он прибежал на другой конец города и без каких-либо проволочек попал прямо к Санта-Клаусу. Тот вынул из волшебного мешка любимые уравнения с обожаемой правой частью, которые несколько отличались от вертолетных, так как рождественская контора работала на самолетный гигант «Макдоннелл и Даглас». Тут же подписали контракт: за «решишь» — бабки, за «нет» — гуд бай. Решил. Заплатили много. Дали еще задачу. Решил. Заплатили еще больше. Командировали на фирму-матку. Приняли в штат. Потом в граждане Штатов. Все это в непрерывном режиме. Как когда-то говаривал дядюшка Джо дядюшке Сэму: жить стало лучше, жить стало веселей!
Но тут всесильный «Боинг» сжирает и Макдонелла, и Дагласа. Решалыцика с мозгами и трехмесячным гражданством не сокращают в первую очередь из чувства патриотизма и идиотизма, а наоборот — срочно вызывают к новому начальству и, не отходя от кассы с баксами, предлагают оригинальную должность с немалыми дивидендами.
И поныне гражданин США, полковник ВВС профессор д-р Юджин Глейзер работает «математиком фирмы "Боинг"». Другого «математика» в концерне нет. Да и зачем такие огромные бабки с кем-то еще делить?
Вот такой хэппи-энд вырос из сора прокурорского надзора.
История первая. Крах привратника
22 апреля 1980 года — в честь сто десятого юбилея со дня рождения В. И. Ленина — доктор Кузнецов отрезал мне половину желудка. Предоперационные обстоятельства носили более комический, чем трагический характер. Пару раз я неожиданно для себя и окружающей среды терял сознание и падал оземь, как куль с дерьмом. После чего это сознание возвращалось как ни в чем не бывало, и жизнь продолжалась. Но третий раз — а это было наутро после большого застолья — сей казус имел место в собственном сортире. Отключился я в момент вынимания из пижамы того универсального инструмента, который позволяет настоящему мужчине получать неодновременно два удовольствия. На этот раз я собирался пописать. Грохнулся я так, что, ломая двери, в сортир ворвалась с грудным ребенком на руках жена — в уверенности, что обвалились бетонные потолочные перекрытия. Как она привела меня в чувство, я, конечно, не знаю. Но поразило меня поведение вышенедоописанного органа — без моего хотенья, по щучьему веленью он сам по себе профонтанировал похмельной струей! Такое разделение функций мозга и мочевого пузыря заставило меня обратиться к ученому соседу доктору Боровскому, хотя меня и попугивало явное пренебрежение знаменитого в городе хирурга к терапевтическим методам лечения, и одна из его услуг чуть не кончилась летальным исходом.
В тот раз он лечил мне ангину.
— Вовка, — сказал доктор Боровский, — что ты маешься со своим тонзиллитом? Пойди к нам в клинику и удали гланды. Детишки после такой операции съедают порцию мороженого и бегут домой!
Про детишек Айболит не врал, а что касается взрослых тридцатилетних здоровяков, поведаю.
Субтильная операторша, заглянув мне в пасть, с укоризной сказала:
— Ну, как же, больной, можно доводить миндалины до величины голубиного яйца? Придется применить петлю.
Я из непонимания и вежливости кивнул, и ее применили. Заправив в держалку кусок стальной каленой проволоки, докторша в сделанный скальпелем надрез зацепила первое голубиное яйцо, дернула изо всех сил, проволока вылетела из держалки и распрямилась, продырявив мне оба нёба. Пока кусачками и плоскогубцами злополучную петлю вынимали изо рта по частям, из меня вылился первый литр крови.
Удалять вторую миндалину мне уже не хотелось, но гиппократша дала клятву, что второй блин не будет комом. Он им и не был и кончился комой, так как история повторилась не фарсом, а трагедией. Было не до мороженого, и с почти полной потерей крови меня на носилках в беспамятстве оттащили в палату. Прямой укол адреналина в сердце и многодневное переливание в меня чужой крови спасли мне жизнь.
Доктор Боровский, однако, слово джентльмена сдержал — ангин у меня больше не было. Сколько я сэкономил на фурацилине, никто не считал.
И вот, не корысти ради, а только волею пославшей мя жены, я попадаю на обследование к этому антитерапевту. Товарищ ученого соседа по хирургической работе доктор Никитин заправил мне через рот метровый шланг с лампочкой, покрутил его вместе с телом испытуемого по часовой стрелке и вынес вердикт: опухоль какого-то «привратника». Немедленно на операцию! Трясущаяся от страха жена, не без участия с намеком поднятых домиком густых бровей ученого благодетеля, вскричала: «Допился — рак!» — о чем оповестила лучшую подругу, а с ней — весь город.
