Интересных ролей все не было и не было. Начало 60-х годов Извицкая встретила творческим кризисом. Главные роли сменились ролями второго плана, а те, в свою очередь, и вовсе третьестепенными. Череда одноплановых ролей закрыла перед актрисой возможность показать себя в более интересном, неожиданном ключе. Постепенно ее перестали звать даже на второстепенные роли. Это обстоятельство актриса воспринимала крайне болезненно. Рядом в тот момент не оказалось верного, преданного и благородного друга.
Слава, едва начавшись, тут же улетучилась, и привыкнуть к этому Извицкой было труднее всего. Режиссеры не спешили приглашать уходящую звезду в свое кино. Театр-студия тоже молчал. Режиссеры не хотели видеть на площадке нетрезвую актрису, которой трудно было поддерживать рабочий режим, — она могла запросто опоздать, забыть текст, а то и просто не явиться.
Крах актрисы, полнейшая невостребованность, а впоследствии и уход мужа превратили некогда красивую женщину в вечно пьяную и небрежно одетую нелюдимку.
И началось падение с вершины в никуда. Извицкой больше никто и никогда не предложил более значимой и интересной роли, как Чухрай. Оказалось, что Извицкая, как хорошая, характерная актриса, практически никому не нужна.
Наверное, она была слишком красивой и слишком «несоветской». Или просто так сложилось. Быть может, ей нужно было переждать, пережить. А она не смогла. Хотела все сразу, здесь и теперь. Перенести забытье и ненужность под силу только волевым личностям. У Изольды же были слабые нервы и ранимый характер. Возможно, если бы с ней рядом был другой мужчина, она бы, чувствуя опору и поддержку, все пережила. А муж Эдуар Бредун, оказался беспардонным и завистливым неудачником. Любитель крепких напитков, он спаивал жену, завидуя ее успеху. Карьера Бредуна как актера не сложилась, и удачи жены сводили его с ума.
А Извицкая любила мужа. Делала все в угоду ему. И не заметила, как стала неуравновешенной алкоголичкой. Сначала за компанию с мужем, потом и в одиночку.
Все чаще Извицкую замечали бродящей по двору со свертком, в котором потом, как оказывалось, она носила водку. Есть у нее было нечего, разве что кусочек хлеба. Но выпить было всегда. Иногда актрисе помогали друзья, которых со временем становилось все меньше и меньше, иногда соседи. Кто-то передавал деньги, а она тратила их на водку.
Видя, что буквально на глазах актриса погибает, некоторые коллеги-кинематографисты пытались ей как-то помочь, просили режиссеров дать актрисе хоть какие-нибудь эпизодические роли. Это помогало Извицкой держаться какой-то короткий срок, но потом все возвращалось на круги своя. В 1963 году Извицкая с большим трудом получила работу в телефильме «Вызываю огонь на себя» и из всех сил старалась держать себя в форме. Но потом сорвалась. Ее вызвал для серьезной беседы начальник актерского отдела «Мосфильма» и предложил обратиться за помощью к наркологу, но она наотрез отказалась…
В 1969 году друзья уговорили режиссера Самсона Самсонова занять ее в своем новом фильме «Каждый вечер в одиннадцать», где главные роли играли Михаил Ножкин и жена режиссера Маргарита Володина. Говорят, об этом особо горячо Самсонова уговаривал давний поклонник Извицкой Марк Бернес, потому что видел — она стоит у последней черты. Когда-то у него из-за хорошенькой актрисы было немало неприятностей, но она не оставила его в беде. Пришло время платить по счетам. Бернес старался, как мог, вот только роль Извицкой в фильме оказалась настолько крошечной, что ее бессловесного присутствия в нем так почти никто и не заметил. Да и что это могло изменить… Хотя в этой короткой поездке на море и были свои плюсы — на какое-то время московские собутыльники оставили Изольду в покое. И она, приехав в Сочи, ненадолго взяла себя в руки. Не пила. Но потом стала на репетиции приходить в подпитии. С ней поговорил Бернес, и это дало результат — в последний день съемок она пришла на съемочную площадку трезвой. Дала Бернесу слово не пить, но вскоре опять сорвалась…
Между тем эта картина стала последней в послужном списке актрисы. Большая часть ее работ пришлась на «звездное» десятилетие — между 1954 и 1964 годами.
Вот что сказала по поводу актерской популярности Наталья Фатеева, другая несравненная кинокрасавица тех лет:
«Пика популярности» у меня никогда не было. Я не относилась к «модным», «престижным» артистам, никто меня в звезды не выводил, в лауреаты не толкал. В моде был серый цвет…»
Здесь хочется возразить, актриса немного лукавит. Пик популярности, хотя и недолгий, был — в середине 60-х. Но вскоре в кино начала утверждаться новая эстетика, в центре которой стоял обычный человек — не с экрана, а с улицы. Наталья Фатеева, Алла Ларионова, Изольда Извицкая и другие превосходнейшие образцы эталонной русской красоты, хотя и продолжали блистать на экранах, но уже не в полную силу — их вытесняли новые лица, новые типажи. Режиссеры, еще вчера использовавшие редкую красоту актрисы, уже относились к ее отличительной внешности даже с пренебрежением, и ей постоянно приходилось доказывать, что она не только красива, но еще и что-то представляет собой как актриса. И это у нее получалось. Фатеева, не будучи в числе самых популярных, всегда оставалась заметной, неординарной, самобытной актрисой, имеющей своих постоянных поклонников. Поэтому из кино 60-х актриса достаточно легко перешла в кино 70-х и пополнила новыми ролями свою фильмографию, хотя ей самой, по собственному признанию, это и не принесло достаточного удовлетворения. Чтобы совсем не сидеть порой без дела, пробовала актриса себя и в дубляже, тем более на этой ниве поле было мало пахано — вместо того, чтобы тратить деньги на развитие собственного кинематографа и поддержку новых талантов, у нас в неимоверном количестве закупались не всегда стоящие картины из соцлагеря и развивающихся стран. И ради хлеба насущного многим актерам и актрисам, вместо того чтобы сниматься самим, приходилось дарить свои голоса зарубежным коллегам. Дубляж стал хорошим подспорьем в трудные минуты для Розы Макагоновой, Николая Бурляева, Владимира Яворского, Артема Карапетяна, Ефима Копеляна, Александра Демьяненко, Эдуарда Изотова, Вячеслава Тихонова, Татьяны Конюховой, Тамары Семиной, Надежды Румянцевой, Натальи Варлей, Карилла Столярова, Евгения Весника… Не раз таким образом подрабатывал и Эдуард Бредун. Почему Извицкая не захотела попробовать себя в этом успешном и увлекательном, приносящем неплохие дивиденды деле?…
Вспоминает Лидия Степанова, подруга Изольды:
«Я как-то спросила у мамы Изольды — почему последний раз из больницы родственники не забрали ее к себе. Мария Степановна так и не смогла ничего ответить. Лишь обмолвилась, что этого не захотела сама Изольда. Я же ходила в больницу каждый день, носила ей поесть, поддерживала, как могла. Пока однажды Эдуард Бредун не обвинил меня в нечистоплотности. Он устроил Изольду в очередной восстанавливающий подмосковный санаторий. Я часто заглядывала к ней. Бывало, что Изольда просила что-то купить. Если не оставалось времени сходить в магазин, я оставляла ей деньги на продукты, не догадывалась давать их санитаркам. Потом выяснилось, что Изольда покупала на них водку, о чем и призналась мужу, и о том, кто их ей давал. Я была в шоке — деньги-то предназначались не на бутылку! Вот так добро может обернуться и против того, кто его делает… Я приходила к ней в синем свитере и таких же, под цвет ему, брюках. Она уже издали замечала меня и прыгала вокруг меня как ребенок — так радовалась моему приходу. Она лечилась несколько раз, но не от пьянства, а по неврологическим причинам в больнице рядом с Театром Советской армии.
