Объясняется это, по-видимому, тем, что в регулирующем органе (и в «смежных» федеральных ведомствах) существуют влиятельные лоббисты, защищающие интересы «своих» банковских групп.
Техника лоббирования достаточно проста. «Заказчики» («кураторы» вышеуказанных банковских групп или их собственники) указывают, какие действия надо совершить на рынке или какого конкурента убрать в целях усиления позиций «своих» банков. При отсутствии у ЦБ РФ формальных претензий к «заказанной» кредитной организации формируется соответствующая справка от правоохранительных органов, которая становится основанием для принятия органами банковского надзора «мотивированного» суждения. При наличии хотя бы нескольких ошибок по линии Росфинмониторинга (за взаимодействие с ним отвечает член Комитет банковского надзора (КБН) и совета директоров ЦБ РФ В.Н. Мельников) у любого неугодного банка можно отобрать лицензию. Окончательное решение выносит все тот же Комитет банковского надзора <…>
Сумма вознаграждения, как правило, зависела от размера банка. В банковских кругах считают, что рекорд принадлежит одному крупному московскому банку, который заплатил за вхождение в ССВ 5 млн долл. США. Это была компенсация за то, что надзиратель «не заметил» дисбаланс на 1 млрд долл. США между обязательствами и активами, представляющий явную угрозу для вкладчиков. За 1 млн долл. США надзиратель «не заметил» ненадлежащие активы в капитале банка <….> (формально уставный капитал банка составляет 10 млрд руб., однако в них нет ни копейки «живых» денег). Другому банку – <…> – пришлось выложить 600 тыс. долл. (по другим данным – 700 тыс.) за то, что он находился в списке конкурентов аффилированных банков на рынке обналичивания. Банку <…> вхождение в ССВ обошлось в 500 тыс. долл. США. Этот банк сначала попал в список вышеуказанных конкурентов за внушительный объем «обналички». Но отказ от таких операций и «пол-лимона» позволили чиновникам «передумать». Маленький областной «…банк», активно занимающийся «обналичкой» через свой московский филиал, <…> получил отпущение грехов «всего» за 150 тыс. долл. США.
Банки Северного Кавказа, а также московские банки, принадлежащие выходцам из этого региона, платили по 200 тыс. долл. США, хотя в отдельных случаях суммы достигали и 1 млн долл. США.
Механизм приема банков в ССВ работал безотказно. Принимали всех, кто не был в «черном» списке и платил <…> В Положении Банка России от 9 июня 2005 года № 271-П приведен перечень основных видов документов, которые рассматривают учреждения Центрального банка при принятии тех или иных решений. По каждому из этих видов существуют «расценки», которые в последние два года имеют тенденцию к заметному росту. Причин три: нормативная база становится все более расплывчатой, «мотивированность» суждений применяется все чаще, риск же ответственности за принятие произвольных, субъективных решений при этом все меньше. Коррупционные проявления были в ЦБ и прежде, однако именно в последние два-три года они выросли в целостную систему и достигли невиданных масштабов.
Из письма Алексея Френкеля от 29 января 2007 годаНекоторые предприниматели, знакомые с практикой обналички и банковского надзора, анонимно заявили, что второе письмо Френкеля содержит информацию и данные, совпадающие с общим мнением о происходящем на рынке и в ЦБ. «Это слишком правдоподобно, чтобы это комментировать», – заявил один из участников рынка, пожелавший остаться неизвестным. Впрочем, как и в ситуации с первым письмом, участники рынка разделяли не все взгляды Френкеля, называя некоторые его высказывания «шизофренией чистой воды». Они подчеркивали, что если его бизнес действительно находился на грани правовой зоны и криминала, то его стремление бороться с коррупцией и «играть в правозащитника» как минимум трудно объяснить.
Впрочем, все участники рынка отмечали, что, как и в первом письме, в тексте старательно обходился вопрос о документальных подтверждениях обвинений. А названия конкретных банков хотя и были вычисляемы, но не предавались гласности. Алексей Мамонтов, как и раньше, сознательно вымарал в тексте все имена банков, но они легко восстановимы по датам.
В ЦБ отказались от комментариев на любые темы, связанные с коррупцией и обвинениями Френкеля. «Правоохранительные органы неоднократно, в том числе и за последний год, проверяли деятельность ЦБ, в том числе и по подобным заявлениям, но никаких подтверждений существования коррупции никто не обнаружил», – заявил один руководителей ЦБ, но на условиях анонимности. А заместитель председателя комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Павел Медведев заявил: «Это жалкие заявления, они недорого стоят. Не приведены ни фамилии, ни названия банков».
Обвиняемый обвиняет. Третье письмо Френкеля
Часть обвинений Френкеля была проверяема, хотя сам глава «ВИП-банка» в этом помочь не мог. Алексей Мамонтов сообщил, что второй текст является последним – «архивы Френкеля» на нем полностью исчерпаны.
В конце концов Генеральная прокуратура отреагировала на публикацию «писем Френкеля». Мамонтов был вызван в Генпрокуратуру. «Ознакомительная беседа», как он выразился, продолжалась полтора часа.
Реакция Генпрокуратуры на беседу была неожиданной. Пресс-служба ведомства информировала: «Алексей Мамонтов письменно сообщил органам прокуратуры, что конкретными данными о фактах получения взяток и злоупотребления должностным положением должностными лицами ЦБ не располагает», а целью публикации «писем Френкеля» не была дискредитация ЦБ. Однако, как сообщил адвокат Френкеля Игорь Трунов, были назначены следственные действия с участием его клиента в СИЗО – по факту «письменного сообщения о совершении преступления».
По словам Игоря Трунова, в его распоряжении оказались материалы, которые могли уже сегодня стать «третьим письмом Алексея Френкеля»: «Есть продолжение текстов Френкеля. Оно написано в октябре 2006 года, касается той же темы, что и предыдущие. Но там есть и фамилии, и названия банков, и указания на имеющиеся доказательства. Разумеется, оно написано не в тюрьме». Возможность передачи третьего письма Френкеля адвокат связал с ходом следственных действий в СИЗО. «Если они будут формальными, публикации возможны. Если же заявления моего подзащитного будут расследоваться так, как этого требует закон, – они будут переданы в Генпрокуратуру», – заявил Трунов.
Между тем Мамонтов, ранее сообщивший, что у него больше нет письменных материалов Френкеля, так прокомментировал заявления Генпрокуратуры, сделанные после «ознакомительной беседы»: «Моя внутренняя уверенность в том, что Алексей Френкель невиновен в преступлениях, в которых его обвиняют, выросла со 100 до 200 %. Появление в ряде СМИ информации о моем «отречении» от позиции Френкеля – плод воображения чиновников, которые чрезмерно нервничают в связи с открывшимися обстоятельствами».
