Непонятно, каким чудом прорвался на киноэкраны нашей страны сильно капиталистический японский фильм «Легенда о динозаврах». Ребята! Это был первый настоящий «ужастик» после пресловутого отечественного «Вия», снятого черт знает когда, да и на страхи-ужасы особо и не тянувшего.
А тут! «Их» фильм! Да еще не просто «их», не какой-нибудь там соцлагерь дружественный, а японский! Там же капитализм сплошной!
Да еще и ужастик! Это же явление!
Все было устроено по-хитрому – вроде и разрешили фильму капиталистическую партийные начальники, но – в затрапезных кинотеатрах, но – единственный сеанс в двенадцать часов дня, и всего на неделю. То есть купить билет простому гражданину на выходные в этот небольшой кинотеатрик было вообще нереально – все места распродали еще до выхода фильма горкомовским и всяким иным начальникам!
Народ в классе обсуждал данный факт, негодовал и вдруг я предложила, перебив балаган возмущенных выступлений:
– А пошли прямо сейчас!
Любимые однокласснички обалдели: «В каком смысле – сейчас?»
– Да в таком: прямо сейчас, – объясняю я. – Как раз на двенадцать успеем. Ответственность беру на себя.
Ну, мы и пошли всем классом.
Кроме одной девочки, нашей отличницы и гордости всех учителей. Она спокойно так объяснила, что прогуливать уроки не собирается – хоть скопом со всеми, хоть в одиночку, считает это неправильным.
Никто отговаривать ее не стал, а я прониклась к ней еще большим уважением, чем прежде – это же смелость надо иметь, пойти против всех! Смелость отстаивать свою позицию!
Фильма иностранческая нам понравилась! Визжали, пищали девчонки, мальчиков за руки хватали со страху, глазки закрывали, когда там динозавры всех жрали, за раз половину тела откусывали…
Но, понятное дело, за все надо платить, а уж за такую возмутительную самоволку – и подавно.
Переполох в школе поднялся!
Ну, еще бы – целый класс сбежал с уроков. Ждали нас при входе в школу всем преподавательским составом во главе с директором и присоединившимися к учительской «комиссии по встрече» представителями комитета комсомола. Я с ходу оптимистично пообещала, что «щас все объясню» и под конвоем возмущенных комитетчиков была препровождена в учительскую, где и происходило заседание «трибунала».
Учителя и бравые комсомолята расселись за длинным столом, поставив меня перед собой, выступили с гневными обвинительными речами и дали слово мне.
– Я намеренно повела весь класс на этот фильм! – заявила я.
– Как?! – возмущенно выдохнул потрясенный трибунал.
– Да, именно намеренно, – уверила я и пояснила с твердостью пламенного партийца в голосе: – На очередном пленуме партии Леонид Ильич сказал, что мы должны знать методы воздействия наших идеологических врагов на умы и сердца нашей молодежи. Мы должны понимать и разбираться в их псевдокультурных ценностях, которые они всячески пытаются навязать нам через свои фильмы, книги и современную музыку. И особо подчеркнул: не просто знать, а и развенчивать их обманную привлекательность.
Педсовет дружно крякнул и приуныл. Про партию судьи явно не ожидали. Против такого «лома», как высказывание вождя с официальной трибуны, попереть было весьма проблематично. А говорил ли он об этом на том пленуме или нет – поди знай! Изучать все, что вещали в те годы наши канонизированные партийные старцы на всяческих официальных мероприятиях, дураков не было. Ну, еще выкладки съездов тезисно, спущенные из горисполкома – куда ни шло, а уж пленумы – извините! Им и счета не велось! Даже такой подкол был при приеме в комсомол, когда с непроницаемым выражением лица кто-нибудь из приемной комиссии спрашивал:
– Какой последним по счету прошел пленум нашей партии?
И всенепременно требовалось четко и уверенно отвечать:
– Очередной. Счет пленумам в нашей стране не ведется.
Поэтому точно знать, что там говорил Леонид Ильич и его соратники на пленумах и съездах, добровольцев находилось мало и уж точно – не из числа нормальных учителей и обычных граждан.
– Вот почему, – продолжала я тоном честнейшей партийки, – я и предложила просмотреть этот фильм всем классом. Ознакомиться с творчеством, так сказать, вражеских режиссеров. Завтра мы планируем провести политинформацию после уроков и обсудить этот фильм и его негативное воздействие.
Повисла тишина. Где-то через полминуты директриса спросила строгим голосом:
– Почему не предупредили преподавателей о намеченном мероприятии?
– Времени не было, – перешла я на покаянный тон: а почему нет, можно и покаяться, чтобы людям приятно было. – Нам сказали, что сегодня он идет последний день, и мы еле успели на сеанс.
– Это неправильно, – взбодрилась директриса, – предупредить учителей и завуча вы были обязаны. – Да, я понимаю, простите, – еще разок покаялась я и с честной наивностью во взоре предложила: – А приходите к нам завтра на политинформацию! – заранее зная, что желающие слушать идеологическую дискуссию после целого дня работы вряд ли найдутся.
– И как фильм? – спросил вдруг с искренним интересом председатель комитета комсомола.
– Ужасно! – честно призналась я.
Никакого наказания, понятное дело, после такого моего выступления с упором на Леонида Ильича ни я, ни наш класс в целом за самовольную отлучку не получили.
Ну еще бы! Никто не стал раздувать скандала, а то вдруг дойдет до горисполкома… Наш побег в кино обозначили как «запланированное мероприятие», которое прошло официально по всем отчетам школы: «Ознакомление с иностранной пропагандой и объяснение ее разрушительного воздействия на умы молодежи». Разумеется, «в свете постановлений и рекомендаций нашей партии».
Кстати, мне удалось сходить на этот фильм еще разок с подружкой, нам нечаянно перепали два билета на выходной день.
Ох, мы и попугались от души!
Теперь этого кинотеатрика уже нет.
А жаль: им заведовал замечательный директор, который какими-то совершенно неведомыми путями умудрялся заполучать в прокат интересные заграничные фильмы. Там я, помнится, посмотрела «Жизнь взаймы» по Ремарку – американский фильм, который меня просто потряс…
В девяностые здание кинотеатра долго стояло заколоченным, потом в нем обосновался какой-то банк, вскоре разорившийся, потом еще какой-то банк, ну а сейчас там находится магазин продуктов.
Еще в плане приколоться-повеселиться от души я любила уроки НВП. Кто не знает, объясняю: так сокращенно называли уроки начальной военной подготовки.
Вел их подполковник в отставке по фамилии Жмыкин. Это был полный улет!
Маленький, с круглым выпирающим вперед животом, с короткими руками, которые тонули в рукавах его любимого длинного кожаного форменного плаща – лишь кончики пальцев были видны. Он был на всю голову советский военный с эдакой завышенной самоидентификацией себя в жизни и с полным отсутствием чувства юмора.
