Константин Сапожников - Уго Чавес. Одинокий революционер

Здесь «пригодились» те бывшие соратники Чавеса, которые клялись ему в верности, но из-за опасения оказаться вместе с ним в тонущей лодке «Боливарианской революции» переметнулись на сторону оппозиции. Микелена с мстительным удовольствием делился с журналистами своими «соображениями» о вменяемости президента, его личных и деловых качествах.

Чавес сместил Микелену с поста министра внутренних дел 27 января 2002 года. «Ментор» сам просил об отставке. Он возражал против ускорения социальных реформ в стране, принятия сорока девяти чрезвычайных законов (в том числе о земельной реформе и углеводородах). Микелена имел острые разногласия с Чавесом по поводу жёсткого курса в отношении оппозиции. «Конфронтационные» решения президента ставили Микелену под удар, поскольку он «гарантировал» олигархическим кругам страны, что сумеет «обуздать» Чавеса. После оппозиционной манифестации 23 января и протестных выступлений управленческой верхушки PDVSA Микелена больше не мог оставаться в правительстве. К тому же Чавес объявил на стотысячном митинге своих сторонников день 4 февраля «национальным праздником». Это вызвало протесты лидеров оппозиции: в демократической стране не должны отмечаться события, связанные с вооружёнными попытками захвата власти!

В условиях стремительно нараставшего кризиса в стране стали распространяться «психологические портреты» Чавеса, изготовленные в лабораториях информационной войны США. В них утверждалось, что президент болен и не способен адекватно исполнять свои обязанности.

Вот текст одного из «портретов», поданный для убедительности максимально «научно»:

«Специалисты, «анализировавшие» Чавеса, сошлись в одном: он умеет пробуждать в слушателях, независимо от уровня их образованности и подготовленности, неконтролируемые перепады эмоций. Воздействие его речевой и гестуальной энергетики на толпу столь велико, что она на некоторое время отключается от реалий места и времени, эмоционально подчиняясь оратору, который вызывает у слушателей широкую гамму чувств: радость, экзальтацию, восторженность, обеспокоенность, страх и даже ужас. Но пределы магического воздействия Чавеса определить трудно, только время покажет, насколько прочен его дар, порождающий эмоциональные перепады, близкие к религиозному, а отчасти эротическому, экстазу. Специалисты до сих пор не смогли ответить на вопрос, каким образом возникла у Чавеса эта способность «манипулировать массовым сознанием».

Мы провели психологическую оценку персонажа, которого знаем только косвенно, через средства массовой информации, его труды, речи, частые комментарии, устные высказывания в воскресной программе «Алло, президент!».

…Органическое повреждение головного мозга выявляется через типичные клинические данные этого расстройства, к примеру, то, что он (Чавес) является левшой. А также через другие особенности: импульсивное поведение, отсутствие контроля над своими эмоциями и по этой причине, без какого-либо самоограничения, оскорбительные выпады в адрес оппонентов. При этом не принимаются во внимание конкретные обстоятельства и не просчитываются последствия, что ставит под угрозу не только его собственную жизнь, но и судьбу всей страны или континента, поскольку он тяготеет к конфликтивным персонажам и правительствам, осуждённым международными организациями (колумбийская геррилья, иранское руководство и т. п.).

Он не обладает воображением, часто повторяется в своих речах, не варьирует их содержание и используемую лексику («террористы», «империалисты» и т. д.). Его агрессивная и буйная натура начала проявляться с самого детства. В качестве символа беспощадной конфронтации он использует такой жест, как удар кулаком по открытой ладони. Демонстрируя свою боевитость, он безоглядно разряжается в эмоциональных выпадах и не стесняется проявления своей неспособности сдержать подобные импульсы. То есть он не контролирует свои мысли, стремится извергнуть то, что чувствует. Психиатрически это означает получение стимула извне и реагирование на него без какого-либо предварительного процесса обдумывания. Его идеи — это копии того, что присуще другим персонажам, например, Фиделю Кастро, Симону Боливару, Иисусу Христу. Его речи носят затяжной характер из-за неспособности ограничить рамками не только эмоции, но и реальное время, а его ссылки всегда одни и те же, например Роса Инес, Майсанта, антиимпериалисты. Всё это заставляет нас предположить, что его аналитические способности нарушены, что и объясняет его неспособность ограничить свои выступления. Поэтому они столь громоздки и надоедливы.

Всё сказанное выше связано с диагнозом органического нарушения умственной деятельности, что приобретает ещё большее значение, когда мы обратим внимание на другие патологические стороны его личности, в частности на ярко выраженные аспекты нарциссизма. Это проявляется через его поведение, в котором потребность в уважении, восхвалении, идеализации осуществляется через самоидентификацию с такими персонажами, как Симон Боливар и Иисус Христос, что отдаляет его от реальности и временами побуждает к психотическим утверждениям типа: «Единственный лидер, который может руководить страной, это я». Эти черты личности не позволяют ему терпимо относиться к малейшему проявлению критики или диссидентства. И если кто-то выражает какое-либо несогласие с его мнением, он подвергается дисквалификации и исключению, как это произошло с некоторыми товарищами по партии.

В то же время, как мы могли видеть на встречах с журналистами, наш персонаж не способен выслушивать других и не даёт слова тем, кто задаёт неподобающие, с его точки зрения, вопросы. Он использует грубые выражения, применяет эсхатологический язык, нарушая не только правовые нормы, введенные им самим, но также элементарные правила сосуществования, что приводит к тому, что его оппоненты и присутствующие вовлекаются в процесс десперсонификации. Другими словами, он парализует своих слушателей, которые воздерживаются от высказывания противоречащих ему точек зрения, запуганные тем, чему были свидетелями.

Другая важная черта его личности — это психопатия. Под нею подразумевается неспособность к чувству вины, проектированию её на других. Например: «Я не мятежник и заявляю, что другие — мятежники». Другая характеристика таких личностей — это их неспособность сохранять чёткую мысль, подменяя её «acting out»: они не думают, действуют. Это видно по его выступлениям, когда он говорит: «Мне только что пришла в голову идея» — и эта идея незамедлительно превращается в закон без учёта последствий. Другой аспект — это манипуляция или управление объектами, скажем, в плане использования массмедиа, которые он контролирует для искажения информации, для своей личной пользы. С другой стороны, обман и ложь применяются в качестве инструмента для манипуляции населением, как это было в деле Монтесиноса, о котором говорилось, что он мёртв, хотя это было ложью и он об этом знал.