«…Неприятель, вознамерившись учинить сильное нападение, вывел из леса многочисленные колонны, составляемые пехотными дивизиями Компана, Дессе и Ледрю, которые и устремились на окопы (флеши), построенные вблизи деревни Семеновское.
Пехота и артиллерия российская, подпустив их на картечный выстрел, встретили ужасным огнем; однако же оный не мог остановить неприятеля. Колонны его, с бешенством бросившись в промежутки укреплений, старались обойти их с тылу. Ему даже удалось овладеть на короткое время второй флешью, взятой 57-м линейным полком от дивизии Компана, между тем как 24-й легкий полк от дивизии Ледрю туда же ворвался с другой стороны; но сводные гренадерские батальоны графа Воронцова, построенные в батальонные густые колонны, с помощью полков 27-й пехотной дивизии Неверовского, кирасир генерала Дуки и 4-го кавалерийского корпуса ударили на неприятеля в штыки, опрокинули его и произвели в нем великое поражение.
Французы не смогли отвратить сего беспорядка иначе, как подкрепив дивизию Лендрю дивизией Маршана и легкой кавалерийской дивизией Бермана и остановив российских кирасир атакой 1-й бригады кавалерийской дивизии Брюера…»
Бутурлин, среди прочего, описал один из самых трагичных и кровавых эпизодов борьбы за Семеновские флеши. Генералу Ж.Л. Шарьеру с тремя батальонами 57-го линейного полка удалось обойти левую флешь с фланга, и французы неожиданно для русских появились позади укрепления на лесной опушке, их встретили картечными залпами в упор. После этого гренадеры Воронцова, контратакуя, «проводили французов на штыках до самого леса».
Наполеоновские маршалы «неистовствовали» на русском левом фланге, стремясь любой ценой захватить полевые укрепления у села Семеновского. Особенно старался «храбрейший из храбрых» маршал Мишель Ней. Он пошел даже на то, что перемещением на поле битвы своих дивизий «спутал» наполеоновскую диспозицию на победную для него баталию 26 августа.
О том, какой ценой французам досталась южная, самая слабая в фортификационном отношении, флешь, рассказано выше. Исследователи считают, что она, к тому же недостроенная, не была рассчитана на долгую оборону. Поэтому в критическую минуту артиллеристы свезли с нее с помощью гренадер батарейные орудия и установили их затем, по всей видимости, за Семеновским оврагом.
В донесении о Бородинской битве императору Александру I главнокомандующим М.И. Голенищевым-Кутузовым писалось о штурме русских полевых укреплений 2-й Западной армии в немногих словах:
«…Неприятель под прикрытием своих батарей показался из лесу и взял направление прямо на наши укрепления, где был встречен цельными выстрелами нашей артиллерии, которою командовал полковник Богуславской, и понес величайший урон. Невзирая на сие, неприятель, построясь в несколько густых колонн, в сопровождении многочисленной кавалерии с бешенством бросился на наши укрепления.
Артиллеристы, с мужественным хладнокровием выждав неприятеля на ближайший картечный выстрел, открыли по нем сильнейший огонь, равномерно и пехота (встретила) его самым пылким огнем ружейным, поражение их колонн не удержало французов, которые стремились к своей цели и не прежде обратясь в бегство, как уже граф Воронцов со сводными гренадерскими батальонами ударил на них в штыки; сильный натиск сих батальонов смешал неприятеля, и он, отступая, в величайшем беспорядке, был повсюду истребляем храбрыми нашими воинами.
При сем нападении граф Воронцов, получа жестокую рану, принужден был оставить свою дивизию…»
История дня Бородина свидетельствует: дивизия Воронцова пушечным и ружейным огнем, ударами в штыки отважно отразила первую и вторую вражеские атаки. После третьей атаки в строю 2-й сводно-гренадерской дивизии осталось всего 300 бойцов, из 18 штаб-офицеров – только трое. Как писал Михаил Семенович, дивизия «исчезла не с поля сражения, а на поле сражения». Скажут о том и так: «Сводная гренадерская дивизия погреблась во флешах».
То и другое высказывание достоверно. Десять гренадерских батальонов, сведенных воедино, «покрыли» собой и флеши, и поле брани вокруг них, но за сотни метров – только впереди укреплений. И французские мемуаристы не погрешили против этой истины дня 26 августа. Сам дивизионный командир, бывший среди своих солдат, получил тяжелое пулевое ранение в ногу и был вынужден оставить поле боя.
Обстоятельства его ранения таковы. Когда разгорелась борьба за северную флешь, в атаку густыми колоннами пошла 11-я пехотная дивизия дивизионного генерала Ж.Н. Разу из 3-го корпуса маршала Мишеля Нея. Французы, презрев смерть, которую несли им в лицо картечные залпы русских пушек, захватили вторую по счету флешь, тридцатилетний генерал-майор граф Воронцов бесстрашно повел в бой свой последний резервный батальон. Гренадеры ударили в штыки, «пошли в атаку, из которой не возвращаются».
Воронцовские гренадеры бились в славный день Бородина до «последнего дыхания». Во время пятой атаки французов на Семеновские флеши они с подошедшей 27-й пехотной дивизией генерал-майора Д.П. Неверовского сумели отбить у французов эти полевые укрепления, которые были почти стерты с лица земли шквалом артиллерийского огня. И внутренность их, и рвы перед флешами были заполнены павшими людьми.
По этой причине защищать флеши уже не имело никакого смысла. Они к полудню уже перестали существовать как полевые фортификационные сооружения. Пушечные «чиненые гранаты» и ядра почти сровняли брустверы с уровнем поля, «растерзали» плетеные туры. Об укрытии здесь орудийных расчетов уже не могло быть и речи. Остатки брустверов годились разве что для укрытия за ними стрелков.
Раненый дивизионный командир приказал своим адъютантам сделать все, чтобы подобрать на Бородинском поле всех раненых гренадеров и разыскать в лазаретах находившихся в них на излечении солдат и офицеров своей геройской дивизии.
Когда в сентябре была составлена ведомость потерям в день 26 августа, то в графах против Сводной гренадерской дивизии значилось (без офицеров) убитых: унтер-офицеров – 45, рядовых – 481 (итого – 526), раненых, соответственно, – 74 и 1150 (итого – 1224), без вести пропавших, соответственно, – 19 и 731 (всего – 750). Общие потери воронцовской дивизии за Бородинское сражение составили 2,5 тысячи нижних чинов.
В битве участвовало 10 сводных гренадерских батальонов по три роты в каждом. На день 23 августа в дивизии на довольствии состояло 4912 офицеров и нижних чинов. На следующий день, 24 августа, состоялся кровавый бой за Шевардинский редут.
За Бородинское сражение Михаил Семенович удостоился алмазных знаков к ордену Святой Анны 1-й степени. Думается, что за оборону Семеновских флешей награда для него должна была быть гораздо более высокой. И, вне всякого на то сомнения, – Георгиевской. За личную доблесть и за доблесть, проявленную бойцами его 2-й сводно-гренадерской дивизии.
