к новой заре. Там догорал кем-то сожжённый хутор. Кони перешли на шаг, гулко постукивая копытами по дороге.
Главнокомандующий и начальник штаба ехали рядом, вспоминая поход и рассуждая о его значении для армии и для дела вооружённой борьбы. С прорывом вражеского кольца раздвинулись горизонты возможностей. Освободив Задонье, армия получила тыл на подконтрольной ей территории. Ширилось восстание казаков и в других районах Дона и Кубани.
Генералы сошлись во мнении, что в походе армия духовно окрепла, характер добровольцев закалился. Благодаря общим усилиям, достигнут значительный успех и впереди замаячил выход на общероссийскую дорогу.
– Что же, Иван Павлович, как говорит внутренний голос – одолеем? – спросил главнокомандующий.
– Как сказать… – задумчиво рассуждал генерал Романовский. – Мне кажется, что теперь мы выйдем на большую дорогу. Но попадём в жестокую схватку между двумя процессами – распада и сложения здоровых народных сил. Они, по существу, будут бороться, а мы, в зависимости от течения их борьбы, одолеем или пропадём.
Глава шестая
Последние бои Ледяного похода
22 апреля (5 мая) День Святой Пасхи во всех добровольческих частях прошёл спокойно. Штаб армии, разношёрстные «главные силы» и часть кавалерии обосновались в Егорлыкской, 2-я бригада находилась в Гуляй-Борисовке. Оставленные в Лежанке полки 1-й бригады выставили заставы на случай нападения, но красные их не тревожили, отмечая Великий Праздник на расстоянии 15–20 вёрст.
После пасхальной службы марковцы похоронили своих боевых товарищей, погибших за несколько часов до Светлого праздника. Генерал Марков зашёл в свой обоз навестить раненых, которых набралось полторы сотни.
– Жаркое было дело, – сказал он про минувший бой, – ведь какая тучища их на нас навалилась, но не в первый раз нам бить эти банды…
В тот же день около 16 часов 1-я бригада тронулась в путь. В сумерках на хвост колонны выскочил грузовик с пулемётом и открыл по марковцам огонь, но одного выстрела из орудия оказалось достаточно, чтобы он умчался прочь.
На рассвете 23 апреля (6 мая) бригада генерала Маркова вышла к разъезду Прощальный на магистрали Торговая – Батайск. Сапёры подорвали пути у станции Целина, а основные силы бригады основательно испортили железную дорогу Прощального. Выворачивали целые звенья, жгли в огромных кострах шпал. Работа шла всю ночь.
Забрезжил рассвет, и появился вражеский бронепоезд, ударив по добровольцам из орудий и пулемётов. Пулевое ранение получил прапорщик Гемпель, а шрапнельный стакан с рикошета ударил в живот полковника Дорошевича, который громко и весело крикнул:
– Смотрите, как хорошо иметь большое брюхо, от которого шрапнельные стаканы отскакивают!
Однако ранение оказалось серьёзным, и в командование Офицерским полком вступил полковник Хованский.
Подполковник Миончинский быстро развернул свои орудия и несколькими выстрелами заставил бронепоезд держаться на почтенном расстоянии от бригады. Закончив порчу путей, 1-я бригада двинулась в Егорлыкскую, куда пришла ещё засветло и расположилась на отдых.
С приходом армии на Дон обнадёживающие новости посыпались на штаб, словно из рога изобилия. 23 апреля (6 мая) пришло радостное сообщение, что в этот день отряд казачьего ополчения полковника Денисова овладел Новочеркасском. Однако глава представительства Добровольческой армии у донцов генерал Кисляков не считал их положение прочным. В своих донесениях он отмечал, что Донская армия пока ещё не сформирована, а казачье ополчение в боях часто не проявляло стойкость. В то же время ширились казачьи восстания, охватывая большую часть территории Дона.
Генерал Деникин не спешил перебраться в Новочеркасск, решив отправить туда лишь многострадальный походный лазарет. В армии вновь остро ощущалась нехватка боеприпасов. К тому же прибывало пополнение из казачьих станиц, а вооружить его было нечем.
Разведка доносила, что немцы заняли Ростов и красные, отступая с Дона, бросились вывозить захваченное ими всевозможное имущество, и вся Владикавказская железная дорога перегружена беженцами. Сообщалось также, что на узловой станции Сосыка накопилось много эшелонов с обмундированием и артиллерийским снаряжением.
Раздетая и лишённая снарядов армия остро нуждалась в новых трофеях. Возник соблазн неожиданным ударом овладеть станцией Сосыка и захватить богатую добычу и выйти в тыл стоявшей против немцев в Кущевке и Батайске армии И. Л. Сорокина. Так на карту Ледяного похода легла его заключительная боевая операция.
План операции держался в тайне, но слух о скором выступлении облетел армию, хотя о направлении и целях похода добровольцам не объявили. Первыми о поставленной задаче узнали 7 офицеров инженерной роты во главе с подполковником Александровым, которых генерал Марков отправил во вражеский тыл.
– На вас возлагается серьёзная задача, от которой зависит успех нашего набега на треугольник станций Крыловская, Сосыка-Ейская и Сосыка-Владикавказская, – напутствовал он офицеров.
Лазутчики должны были в ночь на 27 апреля (10 мая) подорвать пути у разъезда Хуторской на железной дороге на Ейск и перерезать телефонные и телеграфные провода. В помощь им дали трёх проводников и сотню черкесов.
На рассвете 25 апреля (8 мая) армия двинулась в поход. 1-я бригада наступала на станции Сосыка-Ейская и Сосыка-Владикавказская, 2-я бригада шла к Крыловской, а кавалерия взяла направление на Леушковскую. После выхода на указанные рубежи, согласно замыслу штаба армии, ранним утром 27 апреля (10 мая) войскам следовало нанести удары одновременно.
Преодолев на подводах около 65 вёрст, к вечеру 25 апреля (8 мая) 1-я бригада и кавалерия прибыли на ночлег в Незамаевскую. Опасаясь за свою участь после ухода добровольцев, станичники упрашивали генерала Маркова оставить у них отряд. Он отказал, предложив им самим взяться за оружие для защиты селения, а лучше вступить в ряды армии.
В тот же день 2-я бригада с боем взяла Новопашковскую, а к 17 часам выдвинулась к занятой противником Екатериновской и атаковала её. Не выдержав напора добровольцев, уже в сумерках красные отошли на Крыловскую.
26 апреля (9 мая) части генерала Богаевского оставались в Екатериновской, получив подкрепление – сотню незамаевских казаков во главе с есаулом Калабушкиным. В течение дня красные попытались вернуть станицу, но безуспешно. Партизаны и корниловцы отбили все их атаки. Одновременно 1-я бригада на подводах покрыла около 30 вёрст и вечером остановилась в нескольких верстах от станции Сосыка-Владикавказская. Черкесские разъезды донесли, что станция занята крупными силами красных с бронепоездом.
С наступление темноты генерал Марков развернул свои части. Офицерский полк – для штурма станции Сосыка-Владикавказская, а левее – кубанцев. Заняв станцию, бригада должна была заходить левым плечом вперёд и выйти к следующей станции Сосыка-Ейская.
Отряд подполковника Александрова скрытно пробрался к Владикавказской магистрали севернее станции Сосыка и в ночь на 27 апреля (10 мая) подорвал пути под самым носом у бронепоезда. Осыпаемый пулемётными очередями, он отошёл на соединение со своей бригадой.
Не дожидаясь рассвета, 1-я рота марковцев в 150 штыков пошла к станции, сбила заставу красных и на расстоянии 200 шагов напоролась на картечь и пули бронепоезда. Потеряв 27 убитыми и 44 ранеными, рота отошла к своим.
Марковцы окопались и лежали
