— Раз оружие на месте нам больше делать нечего. Дальше сами разберётесь.
— Разберусь, не сомневайтесь.
— Как раз сомнений у нас и нет. Мы тут переговорили между собой. Побеги солдат с оружием стали пугающе регулярны, выезжаем на такие мероприятия систематически, но впервые столкнулись с такой слаженной и продуманной работой. Любо дорого, честное слово!
— Спасибо на добром слове, за помощь и простите, что я вас даже не покормил. Не откажитесь со мной в честь Первомая по рюмке коньяку выпить.
Не отказались и наговорили всяких комплиментов. Думал дежурные, но после праздников ко мне прибыл начальник управления контрразведки округа генерал-лейтенант С. Поговорили, ни о чём. На прощание он мне сказал:
— Владимир Васильевич, будут какие-то проблемы, звоните в любое время.
Нехилая, скажу вам, поддержка для командира. Специально, чтобы познакомиться приезжал…
* * *
Отвлёкся… Автоматы — это хорошо, даже замечательно, но я бригаде обещал самого урода поймать и представить перед строем. Кстати, место находки автоматов, место встречи и направление движения неизвестного дают основания предполагать, что это он. Поэтому посты в городе усилил. Оснований и законных прав, тормозить и проверять весь проходящий транспорт, у меня уже не было. Дороги освободили, но оставили патрули на станциях. Оставалось только ждать.
Дождались… На следующий день дезертир позвонил одному из друзей и назначил встречу. Дом обложили плотно, но за 20 минут до срока он перезвонил и назначил встречу в метро. Отморозок-отморозок, но подстраховался, видать, почитывал в детстве книжки про шпионов. Одну группу успели перенацелить и клиента повязали прямо на перроне. Взяли жёстко, мало ли чего у любителя оружия ещё в кармане есть. В шоке были и случайные прохожие, и местная милиция, и беглец. Пока он не пришёл в себя, спросили про патроны.
— Они в высоковольтной будке в парке.
— Пошли, родной, покажешь.
И вот уже два недостающие магазина у меня на столе, а предмет самых сокровенных моих мечтаний последних полутора суток у меня в кабинете. Посмотрел на часы — с момента оставления поста прошло 38 часов. Два разведчика мнутся у двери, между ними тонкошеее, лысое существо с бегающими глазками, со свежим фингалом и в не первой свежести гражданке. Разведчикам даю команду принести колючую проволоку, а офицерам построить бригаду.
— Идите все, дайте мне с ним потолковать.
Заставенко с укоризной посмотрел на меня, вышел последним и закрыл дверь.
Чудовище слетел с ног после первой пощёчины, свернулся в клубок и завыл. Поднял за шкирятник и приставил к стенке. Он подгибал ноги и сползал вниз.
— Стой, сука!!! Больше не буду. Это тебе за то, что оружие на товарища поднял. Ты мне ответь, что собирался дальше делать?
— Х-х-хотел продать автоматы?
— А дальше?
— Думал уехать и п-п-пожить…
— Куда? Тебя же, урода, все силовые ведомства страны отлавливали бы, как бешенную собаку.
— Думал, не найдут. Сейчас, вон сколько б-б-бегает…
— Так и бежал бы. Чего автоматы схватил?
— А жить на что?
Вот она логика! Вся страна выживает, как может. Кто под разглагольствования про демократию и рынок, разворовывает национальные богатства, кто месяцами ждёт нищенскую зарплату, кто торгует, кто бандитствует, кто ворует по мелочам. Он ничего нового не выдумал, просто схватил не то и не там. Его здесь не поняли. Точнее не захотели прощать. Вьюнош ещё до военкомата уточнил, сколько стоит автомат, где и кому его можно продать. Пойди, проверь, что у него в голове, когда ты лично на разводе призываешь к бдительной и ответственной службе, а он смотрит тебе честно в глаза и барабанит устав без запинки. Сам в это время потирает потливые ручки и ждёт своего часа.
Вывел, как обещал, я его перед строем, обмотанным колючей проволокой, толканул речугу и глянул в глаза своих бойцов. Смотрят они на меня в тысячу пар глаз и, я понимаю, что думают каждый о своём. Кто злится на это эту микробу тифозную за испорченные праздники, кто считает часы до обеда, кто дни до дембеля. А кто-то анализирует ошибки дезертира и прокручивает в голове свой вариант побега. Очень мне эта мысль не понравилась, но не мог от неё отделаться, как от назойливой мухи. Что же получается — у меня в строю «тысяча начальников отделов кадров», каждый из которых может уволить меня без пенсии, а начальники проводят матюгами в спину? Что-то очень неправильно стало в «Датском королевстве». И чем дальше, тем больше у меня будет таких «кадровиков» в подчинении, а значить и шансов завершить службу именно так. Сильно похреновело на душе…
Хорошо, что на следующий день меня ждала куча больших и маленьких дел, которые не давали времени на мудрствования и глубокие копания в сущности бытия. Надо было искать и находить способы выживания здесь и сейчас для себя и тысяч подчинённых, когда мы вроде и нужны государству, но не очень сильно и не сейчас, потом, как-нибудь. А пока, типа, не до вас, займитесь, чем-нибудь, поищите средства и возможности сами. Вот и приходилось искать и находить, ибо сказано в писании: «Ищите и обрящете»…
«Я знаю, что искусство совершенно необходимо, только не знаю зачем».
Жан Кокто.
Вы слышали, как поют оперные певцы? Нет не по телевизору и даже не в театре, а за столом, когда до них можно дотянуться рукой. Нет? Тогда вы не знаете, как поют оперные певцы. А я знаю.
Дело было как раз 23 февраля. После обеда к нам в бригаду с шефским концертом прибыли артисты оперного театра имени Мусоргского. Он чуть менее знаменит, чем наша «Маринка» или «Большой» в Москве, но профессионалы там работают не хуже. А люди просто удивительные. Восторг бойцов был неподдельный. А когда директор театра объявил, что на любую премьеру, если в кассе не будет билетов, администратор театра по паролю всегда найдёт для них конромарку, а паролем являются слова — «Гарболовская 36 воздушно-десантная бригада» гарнизонный дом офицеров просто взорвался.
После концерта гости засобирались домой. «У нас праздник, мужья ждут и всё такое»… Мне стоило немалых трудов уговорить их разделить с нами праздничный ужин. «Ну, ладно, разве что на полчасика».
Что-то взяли из солдатской столовой, что-то жёны приготовили, но, как говориться, чем богаты. Выпили «за защитников», «за искусство», «третий»… И тут артисты запели! Я никогда в жизни ничего подобного не слышал. Кажется, они даже рот особенно и не открывали, а чистые необыкновенно красивые звуки сами собой лились из груди. Видя наш восторг, гости после каждого тоста дарили всё новые и новые песни. И каждый поражал чем-то своим, совершенно необыкновенным. Кажется, вот оно — само совершенство, но запела прима театра Любовь Казарновская, и остальное поблекло.
