Назавтра Марк обратился к своим покровителям, а они у него имелись (конечно, не за так просто) — и в милиции, и в серьезных органах, и, чего уж скрывать, — в структурах, которые пресса деликатно называет «криминальными». В общем, к «крыше»… И во всех этих инстанциях ответ звучал одинаково, с небольшими вариациями:
— Хорошо, мы поставим охрану, ну день она у вас простоит, ну другой — а потом что? Да и вы по городу ездите, в магазины заходите — не можем мы гарантировать вашу безопасность, понимаете? Газеты читаете? Вот-вот.
Теперь Марк не знает, как быть. Оставить дело — но ведь столько туда вложено — и труда, и здоровья, и денег, конечно? Так что — все бросить? А пока Марк возвращается в Москву.
Надолго ли?..
В развитие и завершение темы «Заметки по поводу» пересказ эпистолы автора редактору «Литературки» после публикации в ней статьи, обвинявшей эмигрантов из России в «поливании грязью» оставленной ими страны…
Главному редактору «Литературной газеты»
Юрию ПОЛЯКОВУ
Уважаемый господин редактор!
Позвольте предложить Вашему вниманию тезисы размышлений в связи с публикацией статьи «Неполноценный комплекс превосходства» в рубрике ДИАГНОЗ (выпуск «ЛГ» от 30 июля с.г.)… Уверяю Вас, что реакция на подобную публикацию в США… не ограничится моим откликом, прилагаемым к настоящему письму.
Подпись, дата.
Такой запиской я препроводил свои заметки посланные в «Литературную газету». Мне они и сегодня кажутся не устаревшими во многом, почему я и предваряю выдержками из них рассказ о своем визите к главному редактору «Литературки» — он заключает содержание этой книги.
Итак:
ПОЛНОЦЕННЫЙ КОМПЛЕКС ПРЕДВЗЯТОСТИ, озаглавил тогда я его. «А пропусти я тот выпуск «Литературки», не было бы повода вернуться к альбому с фотографиями 20– и больше — летней давности», — писал я. И дальше: «…B них содержится немало поучительного и по нынешним дням. Вот, например: Нью-Йорк, год 1981. Кабинет тогдашнего главного редактора и издателя «Нового Русского Слова»: справа — Седых рассматривает один из первых выпусков «Панорамы»… И добавлял… «состояние русской периодики в США — тема отдельной статьи, и даже — исследования».
Кроме НРС, действительно в те годы «центральной», как выразилась автор упомянутой статьи существовали сан-францисская «Русская жизнь» и парижская «Русская мысль», полностью обращенные к «старой» русской эмиграции. Это были политически ориентированные издания, малотиражные — они поступали по подписке в русскоязычные семьи на 5-й, а то и на десятый день после выпуска — это живущим в Штатах, и те, что издавались в США. Парижская газета доставлялась в Америку многими неделями, а то и месяцами.
Но и то было хорошо…А еще были крохотные машинописные-ротапринтные изданьица, они выходили нерегулярно, журнальными брошюрками литературного и местно-информационного направления, и сыграли колоссальную роль в сбережении русской культуры в эмиграции — и это тоже тема специального разговора.
Издатели их были выходцы из так называемых «волн» российской, а потом и советской эмиграции, хотя правильнее было бы сказать — антисоветской: перебравшиеся в Штаты из Харбина, из Шанхая, из европейских лагерей для премещенных лиц — так называли военнопленных и вывезенных из оккупированных советских территорий во Второй мировой войне.
А еще раньше существовали многочисленные газеты и журналы, издаваемые для русского читателя в Париже, в Праге, в Берлине. Были они и в Штатах — их издавали русские эмигранты, оставившие страну в первые два десятилетия прошлого века.
Традиция объявлений с поздравлениями и извещениями о почивших в бозе на полполосы, а то и на полную, пришла в нынешнюю русско-американскую прессу именно из тех изданий. Я их тоже помню и даже некоторые выпуски храню: вот на треть полосы, причем — первой, объявление о предстоящем кадетском бале в доме Св. Владимира, вот — о встрече вдов юнкеров такого-то полка, вот объявлен пасхальный благотворительный обед, сбор денег на «красное яичко» на «Фарме Рова» (почему-то так называли в тогдашних газетах ферму при Толстовской усадьбе под Нью-Йорком)… поздравления в связи с тезоименитством Его Императорского Величества… извещение о кончине поручика лейб-гвардии г-на Василия Милославского и т. п.
«…Эти объявления, — писал я, — играли важнейшую роль, они нередко были единственным средством общения разрозненно живущих эмигрантов. А публиковавшие их газеты своим существованием позволили сохранить общность российской диаспоры в США, наследниками которой в какой-то степени стали нынешние эмигранты в США, да и в других странах рассеяния.
Автор упомянутой статьи, — продолжал я, — с издевкой выделяет поздравительное объявление неких «Раечки и Семена Попик» — чем они ей досадили? То, что их объявление платное — это, скорее всего, правда — да как иначе могла бы существовать эта газета (неважно — хорошая или плохая в понимании автора статьи) — не за счет же скромной подписки!..
Сейчас я вспоминаю, как на заре «Панорамы» мой сын с сочувственной улыбкой цитировал тезис из американского учебника по организации газетного дела: «…издательская деятельность имеет ту же цель, что и любой другой бизнес — получение прибыли». Для улыбки у сына были все основания — повторюсь, для сочувственной улыбки. Какая уж тогда была прибыль, да и долго потом…».
Да если бы не платная реклама… — вряд ли когда-нибудь у Аксенова, Гладилина, Алексина, Окуджавы возникли бы основания называть «Панораму» лучшим русским изданием, и не только в США, а тем более — отдавать в нее свои тексты. — Уж мы загоняли ее, — вспоминал я, — эту рекламу на отдельные полосы, и в подвалы, и в последнюю секцию, и на края страниц (но никогда, никогда на первые страницы). И всегда оставался кто-то недоволен — то читатель, то дающие в газету рекламу.
Не могу сегодня без улыбки вспоминать такой эпизод: на конференции американских славистов, кажется, в Филадельфии, а может, в Бостоне, к стенду «Панорамы» подошел некто в штатском, представился главным редактором российского «Военного журнала» и потом долго расспрашивал меня: «Кто за вами стоит?». Я нарочито вздрогнул и оглянулся — кто там за мной? Конечно, вопрос его я понял, но он так и не поверил, что ни Пентагон и ни ЦРУ, а лишь подписчики и рекламодатели «стоят» за нашей газетой — и отошел, недоверчиво покачивая головой.
Нелюбовь к реалиям Запада трудно не заметить в тексте Яны Джин (это подлинное имя автора публикации в «Литературке»), но это, как здесь говорят, её проблема — не нравится, и ладно. Потому что — капитализм?..
