Общее руководство операцией было возложено на Пиппера, которому, по совпадению, как раз в эти дни было присвоено звание генерал-майора, о чем он еще и сам не знал.
Дата 8 ноября была выбрана немцами обдуманно. Они полагали, что накануне партизаны по поводу годовщины Октябрьской революции позволят себе лишнее, и это каким-то образом отразится на их бдительности, несении караульной службы. Это свидетельствовало лишь о том, что гитлеровская разведка смутно представляла себе, с каким противником она имеет дело. В отряде Медведева дисциплина была даже не на уровне, а строже, чем в кадровой войсковой части, ни о какой праздничной пьянке здесь и речи быть не могло.
Партизаны действительно отпраздновали 26-ю годовщину Октября, прослушали передачи Московского радио, с радостью и воодушевлением встретили весть об освобождении от немецко-фашистских захватчиков столицы Украины Киева. Но это ни в малейшей степени не отразилось на их готовности в любой момент дать отпор врагу.
Вечером в лагере был устроен большой концерт самодеятельности, на котором присутствовали и гости - партизаны соседних отрядов. Когда гости по окончании скромных торжеств стали разъезжаться, к Медведеву подошел сильно взволнованный комиссар Стехов и шепнул:
- Прибыли разведчики из Берестян. Там разгружаются немцы с пушками и минометами. В Киверцах тоже разгружается воинский эшелон.
От Киверец и Берестян до места дислокации отряда были считанные километры...
Дмитрий Николаевич взглянул на часы.
- Что ж, все сходится. Один концерт заканчивается, будем готовиться к следующему.
Дело обстояло именно так. В этой ситуации Медведев проявил себя не только как превосходный организатор разведки и контрразведки, что в конце концов было его профессией, которой он отдал четверть века, но и как расчетливый общевойсковой командир. Своевременно предупрежденный о карательной экспедиции, Медведев уже разработал свой план - нет, не ухода на другое место, а разгрома карателей. Он знал, что на сей раз немцы бросят против отряда по-настоящему крупные силы. Уходить никак нельзя - получив приказ уничтожить партизан, Пиппер начнет преследование и, обладая значительным превосходством в живой силе, орудиях, минометах, неограниченный, в сущности, запас боеприпасов (у партизан же с этим всегда были проблемы), может во время марша, исключающего боевое развертывание на выгодных для обороны позициях, обрушить мощный удар и добиться своего. Значит, нужно принять бой, используя убежденность Пиппера во внезапности нападения.
Медведев изучил тактику карателей, знал, что их самое уязвимое место командный пункт и связь. Соответственно он решил: отразить атаку гитлеровцев, нанести им ощутимые потери, сбить наступательный порыв, а потом силами резерва - ротой старшего лейтенанта Виктора Семенова - нанести внезапный удар с тыла по штабу и узлу связи. Расчет командира оказался верным, что и подтвердилось в последующие часы.
Немцы бросили на "Медведя" 1-й и 2-й берлинские полицейские полки, эсэсовцев из укомплектованной уголовниками бригады оберфюрера СС Оскара Дирлевангера, части 14-й пехотной дивизии СС "Галичина" и другие подразделения при поддержке тяжелых минометов, пушек и даже самолетов. Всего у Пиппера было две с половиной тысячи солдат, в то время как численность отряда "Победители" тогда не превышала семисот пятидесяти человек.
Безусловно, это был самый тяжелый бой из девяноста двух, что пришлось выдержать отряду за весь период его действий во вражеском тылу. И отряд полностью оправдал свое гордое наименование "Победители". Патриотизм, беззаветное мужество, массовый героизм бойцов и командиров, наконец, точный расчет Медведева помогли им одержать победу.
В решающий момент, когда, казалось, позиции партизан вот-вот будут смяты, в дело вступила резервная рота Виктора Семенова. Одна ее часть навалилась на артиллерию и минометы врага, захватила их, перебив прислугу, и сразу повернула стволы на немцев. Другая овладела командным пунктом и радиостанцией, через которую шло управление боем. Восемнадцать офицеров штаба были убиты, сам командующий карательной экспедицией, свежеиспеченный генерал Пиппер смертельно ранен.
Гитлеровцы были разбиты наголову и, понеся огромные потери, с поля боя бежали. Партизаны взяли богатые трофеи и весь обоз карателей: три пушки, три батальонных миномета, ротные минометы, пулеметы, множество винтовок и автоматов, десятки повозок со снарядами, минами, патронами и прочим снаряжением.
Потери партизан были несравненно меньшими - двенадцать убитых и около тридцати раненых.
...В два часа ночи следующих суток партизаны впервые поели, а в три часа ночи отряд уже покинул лагерь. Медведев решил отвести его к северной границе Ровенской области, ближе к Белоруссии, чтобы здесь передохнуть, привести себя в порядок, попытаться отправить раненых и больных в Москву самолетами.
В Цуманских лесах, на "маяке" неподалеку от шоссе Луцк-Ровно, Медведев оставил группу из двадцати пяти бойцов под командованием Бориса Черного. Ему вменялось в обязанность маневрировать, скрываться от карателей и принимать разведчиков и связных, которые будут приходить из Ровно.
А в городе между тем происходило следующее. Ровенские разведчики и боевики нескольких групп в соответствии с намеченным планом продолжали наносить удары по высшим чинам гитлеровской администрации и некоторым объектам. В сложившихся условиях эти действия приобретали еще одно значение - они отвлекали внимание немецких спецслужб от партизанского соединения.
10 ноября Кузнецов, Николай Струтинский, Альберт Глас и Иван Корицкий в шесть часов вечера у выезда с улицы Легионов совершили налет на машину заместителя Коха, шефа "Пакетаукциона" (это учреждение располагалось неподалеку, за вокзалом и железнодорожными путями) крейсляндвирта Курта Кнута1. Перед этим "Кор" и "Фридрих" провели должную разведывательную работу и выяснили, что Кнут в этот вечер поедет в одно учреждение оккупантов именно данной улицей.
"Колонист" метнул противотанковую гранату. Автомобиль врезался в забор, передняя его часть развалилась. Затем разведчики буквально изрешетили то, что осталось от машины, автоматными очередями. Шофер был убит, но и этому заместителю Коха тоже невероятно повезло: взрывом его бросило на пол, так что осколки и пули прошли выше. Кнут отделался контузией и легким ранением.
Тем временем Лидия Лисовская и Мария Микота составили подробное описание образа жизни генерала Ильгена, распорядок дня, обычных маршрутов, привычек. Особое внимание Кузнецова привлекла следующая привычка генерала: он, как и Даргель, всегда обедал дома - вскоре после полудня - и всегда один. Во время обеда в доме кроме генерала обычно находились Леля, прислуживая за столом, кто-либо из адъютантов и денщик.
Наружную охрану у калитки и прохода в колючей проволоке нес до шести часов вечера один часовой, от шести вечера и до утра усиленный пост из трех солдат.
Отсюда следовало, что операцию наиболее целесообразно провести во время обеда, то есть около часа дня.
Благоприятствовало успеху и то обстоятельство, что адъютант генерала и денщик-немец отбыли по его распоряжению в Германию в так называемую служебную командировку. На самом деле Ильген поручил им отвезти своей семье несколько чемоданов с продовольствием. Таким образом, следовало, что между 10 и 17 ноября во время обеда кроме Лидии в доме будет находиться только временный денщик из русских "казаков". Часовой у входа днем - тоже "казак".
15 ноября еще с утра вся боевая группа в третий раз собралась на квартире Мечислава Стефаньского на Пекарской улице. Шли последние приготовления. Еще и еще раз Кузнецов внимательно проверял каждую мелочь. Он хорошо помнил, как в свой первый выход в город, год с лишним назад, обер-лейтенант Зиберт привлекал невольное внимание, вернее выделялся тем, что на голове у него была не фуражка, как у всех офицеров, а пилотка.
С формой все в порядке. Теперь тщательно проверяется оружие: пистолеты, автоматы, гранаты, хотя и предполагается, что дело обойдется без стрельбы.
