Сеньор де Корд, освобожденный от службы своей государыне благодаря согласию послов на то, чтобы он впустил короля в аррасскую цитадель, решил присягнуть королю и служить ему, учитывая, что его родовые владения находятся по сю сторону Соммы, возле Бове; по родовому имени ведь он был Филиппом де Кревкером, вторым братом сеньора де Кревкера. А эти земли, коими владел Бургундский дом при жизни герцогов Филиппа и Карла на реке Сомме, как я уже говорил, беспрепятственно возвращались к королю по условиям Аррасского договора, по которому они передавались лишь герцогу Филиппу и его наследникам мужского пола; герцог же Карл, как я говорил, оставил только дочь. Поэтому мессиру Филиппу де Кревкеру ничто не мешало стать служащим короля, и не было ничего дурного в том, что он перешел на службу к королю, поскольку не давал новой клятвы названной государыне и вернул ей те земли, что держал от нее. Об этом говорили и будут говорить по-всякому, поэтому я и рассказываю, как оно было; при этом я хорошо знаю, что он был вскормлен, взращен и поднят до высот власти герцогом Карлом, а его мать одно время воспитывала мадемуазель Бургундскую и что он был от имени герцога Карла, к моменту его гибели, губернатором Пикардии, сенешалом Понтье, капитаном Кротуа, губернатором Перонна, Руа и Мондидье, капитаном Булони и Эдена; он и по сей день занимает эти посты, но уже от имени короля и с теми правами и полномочиями, с какими король, наш господин, ему их пожаловал.
После того как король получил цитадель Арраса, о чем я уже говорил, он оттуда направился осаждать Эден, взяв с собой сеньора де Корда, который, как было сказано, держал эту крепость еще за три дня до того, и там еще оставались его люди, но они выказали желание удержать ее для барышни, говоря, что принесли ей клятву; и в течение нескольких дней шла артиллерийская стрельба. Осажденные, однако, прислушались к своему господину (по правде говоря, осажденные и осаждающие отлично поняли друг друга), и крепость была королю сдана; затем он подошел к Булони, и там случилось то же самое, правда, эти продержались на день больше. Ловкие действия короля были бы для него опасны, будь в этом крае войско, способное обороняться. И король, который позднее мне об этом рассказывал, прекрасно все понимал; ведь в Булони были люди, которые знали, что нужно делать, и старались вовремя ввести в город солдат, дабы защищать его на совесть.
Эдуард IV. Портрет XV в.
Пока король на протяжении пяти или шести дней находился под Булонью, жители Арраса, понимая, что их обманули и что с двух сторон им угрожает множество солдат и многочисленная артиллерия, старались найти людей и разместить их в своем городе; они обратились за этим к двум соседним городам – Лиллю и Дуэ. В Дуэ было немного конников, и среди них сеньор де Вержи и другие, которых я не могу вспомнить. Они вернулись после сражения под Нанси и решили между собой пойти в город Аррас и набрали, сколько могли, людей – около двух или трех сотен всадников, плохих ли хороших, и пять или шесть сотен пехотинцев. Жители же Дуэ, в то время еще преисполненные гордыни, заставили их волей или неволей покинуть город прямо в полдень, совершив большую глупость, несчастные последствия которой они потом испытали на себе. Ведь местность вокруг Арраса ровная, как ладонь, и до него от Дуэ было около пяти лье. Если бы они дождались ночи, то сумели бы осуществить свой замысел.
Пока они были в пути, об их продвижении предупредили тех, кто сидел в цитадели, то есть сеньора дю Люда, Жана дю Фу и людей маршала де Лоеака, которые решили немедленно выйти им навстречу и во что бы то ни стало не пропустить их в город, ибо понимали, что без них город не сможет защищаться.
Затея сидевших в цитадели была опасной, но они действовали смело и разгромили отряд, вышедший из Дуэ. Те почти все погибли или были взяты в плен, и среди прочих схвачен был и сеньор де Вержи. На следующий день приехал король, и он был очень доволен случившимся; всех пленников он прибрал к своим рукам. Некоторых из пехотинцев он велел казнить, чтобы напугать тех немногих солдат, что имелись в этом районе. Монсеньора де Вержи, который ни за что на свете не хотел присягать ему на верность, он долгое время продержал в заключении, в тесной камере и в кандалах. Пробыв в тюрьме более года, тот, наконец, по совету своей матери склонился перед волей короля и поступил весьма мудро. Король вернул ему все его земли и отдал те, на которые он претендовал, сделав обладателем более 10 тысяч ливров дохода и разных прекрасных должностей [284].
Некоторым удалось добраться до Арраса, но их было мало. Король подвел мощную артиллерию и начал беспрерывный обстрел. Ров и стены города были плохими, и сильная бомбардировка привела всех в ужас – ведь в городе военных людей почитай что и не было. Монсеньор де Корд имел в городе своих людей, а, кроме того, король держал в своих руках цитадель, так что город был обречен. Горожане заключили соглашение о сдаче города, но оно было весьма скверно выполнено, в чем отчасти был повинен сеньор дю Люд. Король велел казнить нескольких буржуа и многих других почтенных людей. Сеньор дю Люд и мэтр Гийом Серизе получили изрядный куш: дю Люд говорил мне, что ему тогда досталось 20 тысяч экю и две куньих шкурки. Жители города дали королю заем в 60 тысяч экю, что было для них слишком большой суммой. Однако я полагаю, что впоследствии его погасили, поскольку жители Камбре дали взаймы 40 тысяч, и позднее им их точно вернули, так что думаю, что и с другими городами поступили так же.
Во время осады Арраса мадемуазель Бургундская находилась в Генте во власти безрассудных жителей, что для нее обернулось бедой, а для короля выгодой, ибо когда один проигрывает, то другой выигрывает.
Как только гентцы узнали о смерти герцога Карла, то сочли себя свободными и схватили всех представителей своего правосудия, а их было 26, и почти всех казнили; сделали они это под тем предлогом, что те обезглавили за день до того одного человека, которого, хоть он и заслуживал такой кары, не имели права казнить, поскольку их полномочия со смертью герцога, поставившего их на эти должности, прекращались. Они казнили также нескольких влиятельных и почтенных лиц в городе, которые были друзьями герцога и пользовались его милостью; некоторые из них в мою бытность там и в моем присутствии помогли разубедить герцога Карла, намеревавшегося разрушить значительную часть города. Горожане принудили барышню подтвердить их прежние привилегии, отнятые у них по миру, заключенному в Гавере с герцогом Филиппом, и по миру с герцогом Карлом. Эти привилегии всегда являлись причиной их раздоров со своими государями. Больше всего им хотелось иметь слабого государя, и вполне естественно, что они любили государей до тех пор, пока те были детьми и не имели власти, а когда они становились сеньорами, их никогда не любили, как случилось и с этой барышней, которую они заботливо оберегали и уважали, пока она не стала дамой.
