Анестезиолог. Пока ты спал - Александр Евгеньевич Иванов

10 декабря — день защиты прав человека. Надо не забыть, поздравить с праздником всех борцов за права личности, всех местных омбудсменов. В реанимациях всех больниц России, и не только России, закон один: как только пациент начинает вспоминать о правах человека – его надо привязывать. Для его же блага. Первые же слова, такие как «Свобода», «Конституция», «Произвол», «Вы не имеете права», могут привести человека к жесткой фиксации. Например, постановку мочевого катетера многие воспринимают как нарушение прав личности на свободу мочеиспускания. Попытки объяснить все преимущества бессмысленны.

Однажды в этот день у меня был свой, персональный борец за права человека. С виду – приличный дедушка. Все ваши митингующие революционеры по сравнению с ним просто дети. Человек сначала объявил голодовку, затем из памперсов сделал себе шлем, чтоб избежать возможных ударов по голове, надел его на голову и стал орать о медицинском произволе. Входящих в палату врачей встречал броском говна. Меткости старичок был невероятной. Привязать его к кровати не удавалось, дед выворачивался из любых веревок. По сравнению с ним Гудини просто щенок. Наручники использовать запрещено. Грузить аминазином было опасно, сердце старичка могло не выдержать. Мозг тоже.

Но не зря реаниматологов считают самыми, пожалуй, изобретательными врачами, способными находить выход из любой ситуации. Нашли и мы вариант борьбы с говнометом, дали, вернее, насильно влили в него слабительное. Жидким бросаться было несподручно.

26 декабря — день подарков. Подарки надо делать со смыслом, с пользой не только для одариваемого, но и для себя. Пример есть. Тетка бросила своего мужа, повторно вышла замуж. Сыну исполнялось шестнадцать, и мудрый брошенный отец сделал ему на день рождения подарок, ружьишко. Неплохое такое ружье, настоящее. Он из него в свой день рождения нового папашу и положил. Матушка попала в реанимацию с острым психозом, отчим, естественно, прямо в морг. Полечили, оттаяла, даже со смехом рассказывала, какой ее сынок удалец, как первый заряд картечи влетел в голову – головы нет, второй в живот, от живота сплошное месиво. И так еще шесть раз, сколько патронов было. Так что выбирать подарки – тоже искусство.

* * *

Доктор – эндоскопист распаковывает новый аппарат, цифровой колоноскоп. Хвастается:

– Смотри, только что получили. Чудо техники. С форматом чуть ли не 4D. Полный эффект присутствия. Цвет, запах, все натуральное. Приходи на первый просмотр.

Если вы взяли в руки и открыли эту книжку, я почему-то не сомневаюсь, что вы дочитали ее до конца. Напоследок хочется рассказать историю, как однажды стал свидетелем интересного, можно сказать, специфического взгляда на издательскую продукцию, да и вообще на современную литературу. Случайно оказался в числе приглашенных на литературную тусовку, на презентацию нового толстого журнала. Хотя нет, не нового, журнал известен давно, и когда-то был более чем популярен. Сейчас забыт, я и сам удивился, узнав, что журнал еще жив. Хотя сказать про него, что он жив, будет некоторым преувеличением. Подходящее слово – ребрединг, попытка возродить. Стихи, музыка, речь главного редактора, все как положено при начале очередного бесперспективного проекта. Проекта даже не мертворожденного, а обреченного на гибель и погибшего еще до зачатия. Публика в перерыве курит на улице. Рядом вертится прилично одетый мужичок, похоже, тоже из случайно попавших на мероприятие. Одет несколько странно: старомодный театральный пиджак, под ним почему-то две рубашки. Мужичок слегка навеселе, ищет повод присоединиться к разговору литераторов. Наконец решается:

– Скажите, а вы писатели?

– Да, конечно, это известный в Санкт-Петербурге прозаик, это поэт…

– Здорово! А хороший вышел номер журнала, не правда?

– Ну как вам сказать… Тут вопрос спорный…

Товарищ не дает отвлечься на дискуссию о содержании журнала и недостатках редакционной политики:

– Не, хороший, вы уж мне поверьте, хороший и обложка мягкая, отрывать не придется.

– А вы, простите, тоже литератор?

– Нет, я бумагой занимаюсь, макулатурой. Книги в твердом переплете я не люблю. Смотрите, – демонстрирует всем свои ладони, – видите мозоли? Так это не только от онанизма, хотя и от него тоже, просто мне обложки с книг срывать приходится.

Публика недоумевает, зачем? Присоединяюсь и я:

– Так это ведь понятно, картон, он, как вторсырье, ничего не стоит.

– Вот, сразу видно, человек разбирается. Если тюк макулатуры стоит, – называет цену, – то книги в обложках, если сдавать на вес, почти в два раза дешевле. Приходится обложки отрывать и просто выкидывать.

Народ притих, озадаченный своеобразным взглядом на литературную продукцию. Воспользовавшись паузой, собиратель вторсырья увлек внимание публики анекдотами про поручика Ржевского. Надо сказать, рассказывал он их мастерски, жаль, на улице становилось прохладно, хотелось в тепло.

На этом мы с вами, пожалуй, прощаемся, если эта книга выйдет из печати, то может случиться так, что вы станете ее последним читателем. Так что берегите ладони, если переплет будет твердый.

Циркумцизия – обрезание крайней плоти.

Болезнь, при которой происходит искривление полового члена при эрекции.

С этим слоганом долго шла серия рекламных роликов о достоинствах шин Nokian. Герои роликов совершали совершенно идиотские поступки, ныряли в болото, мочились на высоковольтные провода и пр. Креативная реклама. – Примеч. автора.

Пропофол – средство для внутривенного наркоза.