Между тем отряд буквально затапливали многотысячные толпы отступающих гитлеровцев. Что делать дальше? Организовать круговую оборону, дождаться своих или продолжать движение к Энсу? Среди самоходчиков и автоматчиков пошел разговор, что, дескать, нечего переть на рожон, пускай прет тот, кому не охота домой вернуться.
Надо было быстро переломить это настроение. Посоветовавшись с Рапопортом и командиром самоходного дивизиона Васильевым, инструктор политотдела Гордиенко собрал коммунистов. Объяснил ситуацию и всю ответственность возложенной на отряд задачи. Коммунисты переговорили с каждым бойцом. В результате приказ Рапопорта двигаться вперед, на Амштеттен, был подкреплен внутренней решимостью всего личного состава.
Амштеттен и являлся как раз местом сбора немецких частей, отходящих на север, в Чехословакию. Они встретили передовой отряд сильнейшим огнем артиллерии и танков. Однако наших выручила авиация. Около сотни штурмовиков, вызванные Рапопортом, нанесли жесточайший бомбово-ракетный удар по скоплениям фашистских войск.
Бомбежка еще продолжалась, когда русское «ура» загремело на улицах Амштеттена. Впереди мчались самоходки, подминая орудия, машины, повозки. В городе поднялась неимоверная паника. Тысячи вражеских солдат и офицеров толпами и в одиночку разбегались по окрестностям с криками «Рус! Рус панцер!».
Отряд Рапопорта, не задерживаясь в городе, продвинулся еще километров на десять. В деревне Хааберг в 18.00 наши встретили передовое подразделение американских войск и продолжали движение до реки Энс.
Уже поздним вечером офицеры отряда были приглашены на ужин командиром дивизии 20-го американского армейского корпуса генералом Рейнгардтом.
Так шли дела там, впереди. А в это время к нам, в штаб корпуса, поступило сообщение от командира 7-й дивизии: «Передовой подвижной отряд встретился с разведгруппой 41-го полка 11-й танковой дивизии 3-й американской армии».
— Где произошла встреча? — спросил я.
— В районе Амштеттена. Встретились очень хорошо, дружелюбно.
— Движение дивизии не задерживайте до получения приказа.
— Я так и делаю. Союзники подходят к Линцу…
Как доносила наша разведка, разбитые и дезорганизованные войска противника продолжали беспорядочное бегство на запад, бросая массу техники… Через боевые порядки корпуса брели на восток бесконечные колонны пленных.
Был поздний вечер, когда на командный пункт корпуса в Лоосдорфе позвонил командующий армией. Говорил он медленно, звонко, и хотя мы все ждали и готовились к таким словам, а все же были они неожиданны и новы:
— Поздравляю, — говорил генерал Захватаев, — твоих гвардейцев и тебя лично с великой победой. Война окончена. Германия безоговорочно капитулировала. Москва приказала с часу ночи 9 мая прекратить все военные действия, остановиться на. достигнутых рубежах. Прими меры к тому, чтобы приказ был выполнен точно и в срок.
Тотчас же я дал соответствующие указания Забелину, Чиковани и всем начальникам родов войск и служб. Тем временем наши полки подошли к реке Энс, севернее и южнее одноименного города. Ровно в час 9 мая 1945 года наступление, ведение огня и преследование бежавшего врага было прекращено. Над австрийской землей установилась тишина. Наступил первый день мира, кончился 1418-й день Великой Отечественной войны.
Никто не мог уснуть в эту ночь. Я — тоже. Опять иопять перед мысленным моим взором, как наяву, рисовалась стратегическая карта: Центральная и Восточная Европа, Балканы, стрелы ударов направлены через нашу границу на Киев, Ленинград, Москву. Это Гитлер начал пресловутый «дранг нах Остен», и германские механизированные корпуса вторглись на территорию Советского Союза. И не одни! С ними фашисты и реакционеры всей Европы. Стрелка на северо-западе — финский шюцкор во главе с бывшим полковником русской гвардейской кавалерии, ныне маршалом Маннергеймом. Стрелка на юго-западе венгерские хортисты и румынская «железная гвардия».
Сейчас эта карта знакома каждому школьнику, изучающему отечественную историю. Мне же впервые довелось познакомиться с ней еще за два года до войны, после возвращения из республиканской Испании. Нет, я не проникал в святая святых германского генерального штаба. Карта была напечатана в книжке, которую я купил в московском киоске. Книжку перевели с английского. Она называлась «Гитлер против СССР». Ее автор Эрнст Генри — блестящий журналист и публицист, не скрывая своих симпатий к стране социализма, писал о будущем нашем столкновении с фашизмом так просто, ясно, убежденно, что ему нельзя было не поверить. Он ничего не придумывал, он оперировал только известными фактами. Ему было известно очень многое, и Генри умел это многое правильно сгруппировать и проанализировать. Сделанные им выводы я не раз вспоминал на войне, а вернувшись домой в сорок пятом, тотчас разыскал и перечитал эту книгу.
Не все, что предсказывал Эрнст Генри, сбылось. Однако и сегодня (точнее, особенно сегодня, так как мы можем сравнить) она читается с огромным интересом. Поражают и частности и общие положения.
Например, о предстоящей борьбе за Ленинград, о ленинградцах он писал:
«…Это люди особого склада; таких людей воспитывают только революции… Всякий, кто попытается напасть на Ленинград, наткнется на провод высокого напряжения.
Это уже было однажды продемонстрировано в 1919 году…»
И подтверждено в 1941–1943 годах — можем добавить мы сегодня.
А вот что писал Эрнст Генри о будущей войне вообще:
«На грубую, чисто техническую стратегию фашизма социалистическая армия ответит еще более сильным оружием — укреплениями, танками, самолетами, подводными лодками. Морально, однако, она ответит таким гневом, таким взрывом всей внутренней и человеческой энергии высшего социального порядка, таким негодованием, что в языках пламени этого взрыва автоматическая армия агрессоров превратится в груду пепла».
Далее Генри пишет о первой стадии войны, о бешено рвущихся на восток гитлеровских армиях. На второй стадии вступают в дело потенциальные резервы — экономические, социальные и чисто военные, и, конечно же, резервы духовной стойкости воюющих сторон. Соотношение сил изменилось, что начинает резко сказываться на всем протяжении от Балтийского до Черного моря. После, этого исход борьбы уже предопределен, так как «Гитлер проиграл уже в тот момент, когда он остановился в первый раз».
А вот как закончил Генри свою книгу: «Мир никогда еще не был свидетелем такого разгрома, какому подвергнутся гитлеровские вооруженные силы…»
Могу еще добавить, что Эрнст Генри оказался советским человеком, работавшим за границей, — Иваном Федоровичем Леонидовым. Об этом я узнал недавно, когда вручали ему орден Ленина…
