— Ты что, Иванов, здесь дурака валяешь! Думаешь, я тебя на фронт отправлю? Черта-с два. Я тебя за твои выходки сортиры чистить пошлю. А вслед за тобой и всех дружков твоих туда за компанию командирую. Так им и передай.
Куда же было деваться в такой ситуации? Пришлось курсантам с новыми силами усердно браться за учебу.
Только спустя полтора года после изрядно надоевшей школярам учебной подготовки в аудиториях и на полигонах училища они получили направление на прохождение боевой морской практики на кораблях Краснознаменного Тихоокеанского флота. Так Женька попал на противолодочный корабль «Смоленск», а его закадычный друг Санька Круглов — на минный тральщик «Трансбалт».
Когда в мае 45-го в Европе закончилась война, для них с Санькой она только начиналась. Жарким тихоокеанским летом Иванов получил первое боевое крещение в операциях против японских военно-морских сил. Наши корабли были подняты по тревоге и, оставив родной Владивосток, вышли в открытое море.
Это был обычный, казалось, поход, но для юных краснофлотцев поход очень трудный. Трудный, наверное, потому, что враг на этот раз был не учебный, а настоящий. И нужно было его победить. А он огрызался разрывами мин и снарядов, торпедными атаками и отчаянными бросками летчиков-камикадзе.
В один из вечеров друзья-краснофлотцы отправились в Охотское море на боевое задание. Сашкин «Трансбалт» шел впереди, Женькин «Смоленск» — по курсу сзади. На второй день похода капитан «Трансбалта» получает вдруг неожиданный приказ немедленно разворачиваться и идти обратно во Владивосток.
Женька на своем «Смоленске» возвращается в порт. Там с ужасом для себя он узнает, что «Трансбалт» на обратном пути был атакован и потоплен японской подлодкой. Кое-кому из команды удалось спастись, но друга в списках вернувшихся не оказалось. Санька Круглов погиб смертью храбрых.
От этой страшной новости Женьке хотелось снова броситься в бой, чтобы отомстить японцам за убитого друга. Но боевых походов больше не было. Поверженная Япония капитулировала. Закончилась Вторая мировая война.
Только пройдя путь тяжелейших испытаний, уже после победы в Великой Отечественной войне, страна постепенно начала подсчитывать потери. Нанесенный ущерб оказался чудовищным. После жертв и испытаний военного лихолетья мирная жизнь предъявила советским людям новый счет. Не хватало всего самого необходимого для жизни: жилья — и люди ютились в землянках, хлеба насущного — и дети были вынуждены жить впроголодь, лекарств — и больные не в силах были справиться с болезнями.
Города и села, впрочем, можно было восстановить, хлеб вырастить, производство товаров наладить. Но никак нельзя было вернуть людей, погибших в войну.
Сразу после окончания войны училище, где обучался Евгений Михайлович, перевели из Владивостока в Баку, на Каспийское море. Там Иванов и завершил два года спустя полный курс Высшего военно-морского училища имени Фрунзе. Получил свой первый диплом с отличием.
Глава 3
Шпионская академия
Не прошло и двух лет после окончания Великой Отечественной, как в 47-м взяла старт «холодная война». Снова в воздухе запахло порохом. Над страной нависла новая, на этот раз ядерная угроза. Бывшие союзники СССР в борьбе с фашизмом превратились, едва закончилась самая кровопролитная из войн, в новую, вполне реальную угрозу для советских людей, истосковавшихся по миру.
Центральные газеты были полны карикатур, изображавших воинствующего Дядю Сэма, готовившего нападение на Советский Союз. Военкоматы слали призывникам повестки. Солдат оставляли на сверхсрочную службу. Чиновники даже самых штатских министерств надевали форму и погоны. В вузах расширяли военные кафедры. Отныне они были обязаны готовить офицеров различных специальностей без отрыва от занятий.
В памятный летний день окончания учебы новоиспеченный офицер стоял на плацу Высшего военно-морского училища имени Фрунзе. Он был счастлив и взволнован. Решалась его дальнейшая судьба. Перед строем зачитывали будущие назначения выпускников. Когда дошли до фамилии Иванов, начальник «фрунзенцев» контр-адмирал Голубев-Манаткин произнес:
— Иванова Евгения Михайловича — командиром группы управления главного калибра линейного корабля «Севастополь» Краснознаменного Черноморского флота.
Так молодой офицер был определен служить в славный город Одессу на флагман Черноморской эскадры линкор «Севастополь».
Это был корабль, спущенный на воду кораблестроителями славного Балтийского завода в Санкт-Петербурге в самом начале Первой мировой войны. Более новых линкоров в СССР не было. Молодой советской республике до начала Второй мировой войны не удалось собрать средств на строительство дорогостоящих боевых кораблей. На ходу были суда царской России.
Иванов был рад попасть на флагман Черноморского флота. Ему хотелось быть именно морским артиллеристом. С пушками, полагал он, интересней дело иметь, чем со штабной картой. Своим ребятам на линкоре молодой морской командир, не стесняясь, без ложной скромности говорил следующее:
— Вы все здесь работаете на меня, чтобы мои двенадцать стволов по морю возить.
На первых же учениях, в которых был задействован линкор, старший лейтенант Евгений Иванов положил все снаряды главного калибра точно в цель и занял первое место среди морских артиллеристов Черноморской эскадры.
После окончания войны завершился раздел трофейного флота. Советская сторона претендовала на несколько вполне боеспособных трофейных кораблей, в частности на германский линкор «Бисмарк». Это был по тем временам отличный дредноут. Но поскольку на смену мировой войне пришла война холодная, ни США, ни Великобритания не стремились усиливать военно-морской флот СССР мощными кораблями. В итоге по решению тройственной комиссии германские крейсера, миноносцы и линкоры отошли союзникам, а Советскому Союзу была передана лишь часть устаревшего итальянского флота. В частности, злополучный линкор «Джулио Чезаре» (будущий «Новороссийск»), [1]легкий крейсер «Эммануэле Филиберто Дюка Аоста», эсминцы «Артильери», «Фучильере», миноносцы «Акимозо», «Ардиментозо», «Фортунале», подводные лодки «Мареа» и «Ничело». А также несколько вспомогательных или списанных судов вроде буксира «Вигозо» и ветерана Первой мировой линкора «Наполи». Последний пригнали в Одессу сами итальянцы. И командующий Черноморской эскадрой направил молодого офицера принимать артиллерийскую часть трофейного итальянского корабля.
— Принимать исправные пушки — дело нехитрое, — уверял своих сослуживцев Иванов.
