обращать внимания на косые взгляды. Мне шёл шестнадцатый год. Одноклассницы внимания на меня не обращали. В классе были другие ребята, хорошо одетые и в меру раскрепощённые. В деревне я был своим. Хорошо играл на тульской гармошке. Мне купил её отец, когда вернулся с фронта. Сам он играл на ней легко и красиво. В доме у нас был граммофон, купленный ещё до войны. Мама надёжно сохранила его и большое количество пластинок. Музыкой мы не были обделены. Она звучала постоянно. Отец особенно любил песни в исполнении Лидии Руслановой. С особой и непонятной мне грустью он слушал песню «Заиграли, загудели провода…». Часто вспоминая о войне, он говорил, что песни Лидии Руслановой помогали им выжить. Жаль, что тогда я не записал его рассказы. Сколько было в них правды о той войне, о тех жертвах, которые порой были напрасны. С какой любовью отец рассказывал о Василии Сталине, о его скромности и простоте в общении с простыми солдатами, о его боевых сражениях. Долго об этом умалчивалось и стало известным только в настоящее время.
Закончилась учёба в школе, а на выпускной вечер мне нечего было надеть. Не в кителе же! Мама нашла выход. У кого-то позаимствовала костюм. Хоть и великоват был, но выбора не было. С болью смотрю на выпускное фото нашего класса. Скромно, как-то смущённо стою в верхнем ряду. Костюмчик явно не для моего плеча. Смотрю в сторону, то ли ища кого-то или сторонясь чьего-то пытливого взгляда.
С брезгливостью вспоминаю учителя физики – Тимофея Кузьмича. На выпускном экзамене он поставил мне «тройку», сказав во всеуслышание: «Родители твои колхозники и тебе быть колхозником». Жестоко обидели меня эти слова. Но я сдержался, не ответил, но затаил обиду. Что унизительного быть колхозником? Благодаря труженикам села, обделённым в те годы во всём, была накормлена Страна и обеспечена Великая Победа.
Мой отец был рабочим человеком. До войны работал в ЦАГИ механиком по авиационным двигателям. С первых дней войны и до её окончания служил в авиационном полку под командованием Василия Сталина. Награждён боевыми орденами «Великая Отечественная Война» 1-й и 2-й степеней, медалью «За Отвагу» и многими другими медалями.
Моя мама до войны работала швеёй на фабрике «Большевичка». С началом войны переехала жить к своей маме в деревню Тимоново. В деревне было легче прожить (в то время у мамы был я и годовалый брат). Не знал Тимофей Кузьмич, что моя мама, хрупкая и милая женщина, в 32 года вынуждена была работать дояркой. Не снят был в то время кинофильм «Председатель». Посмотреть бы Тимофею Кузьмичу тот фильм, понял бы, каким тяжёлым был почти неоплачиваемый труд крестьянина, не бросил бы тех слов в мой адрес. Да Бог с ним, Тимофеем Кузьмичом!
После окончания средней школы я поступил учиться на годичные курсы судовых радистов. Эти курсы готовили специалистов на суда торгового и рыболовного флота СССР. По окончании курсов, я был направлен на работу в рыболовный совхоз, в городе Приморске Ленинградской области. Работал радистом недолго. В ноябре 1955 года был призван в армию.
Начало 90-х. Конец застоя. Жить так, как жили раньше, «низы» не хотели, «верхи» же не могли вывести страну из тупика и обеспечить народу достойную жизнь уже сегодня, а не завтра или в недалеком будущем.
Унизительно так жить народу – победителю, спасшему мир от фашизма, в бедности и ограниченному во многих конституционных правах. Богатейшая страна, а народ жил за железным занавесом и питался догмами ложной политической пропаганды о превосходстве социализма и неизбежной гибели капиталистической системы. Жизнь опровергла эти лозунги. Последние десятилетия показали, что капитализм развивался, принимал все новые и новые формы, совершенствовал демократические и правовые основы государственного устройства, межгосударственных отношений. Социализм же во многом себя исчерпал. Страна жила, добивалась определенных результатов, была привлекательна для многих слаборазвитых стран. Мы гордились достижениями в космосе, бесплатным обучением и медицинским обслуживанием, бесплатно представляемым жильем. Не все было плохо. Было много хорошего и доступного простому человеку.
Шли годы, но обещанных перемен не было. Пустели прилавки магазинов. Были деньги, но нечего было купить. Любой высокооплачиваемый товар становился дефицитом. Армия простых тружеников, выстаивая длинные очереди в магазинах и переплачивая спекулянтам за дефицит, вынуждена была покупать его – с рук можно было достать все. Даже, как говорили в Одессе, атомную бомбу. Не до балета было тогда! Балет был, хоть и не лучший в мире, но и он доступен был не всем. О какой доступности балета могла идти речь, если огромные территории Сибири, Крайнего севера, Дальнего Востока не были электрифицированы, не было телевидения и радиосвязи. О неотложной медицинской помощи люди могли только мечтать. Народ работал и не роптал, не устраивал пикетов и забастовок, принимал активное участие в выборах, верил, что обновленная власть повернется к нему лицом и на деле станет народной.
Пока же все было по-прежнему: новые пятилетки, новые почины и призывы «догнать и перегнать». Но не догоняли и не перегоняли. Застой проникал во все стороны жизни общества, душил инициативу и обрекал народ на жалкое существование. Почему в стране, богатой лесом, газом, нефтью и другими полезными ископаемыми, простой селянин не мог приобрести досок, гвоздей и других строительных материалов, необходимых для ремонта полусгнивших домов и дворовых построек? Почему строитель коммунизма не мог позволить себе хотя бы дешевенький автомобиль, а мог лишь рассчитывать на велосипед или на инвалидную коляску? Почему автомобильная промышленность не обеспечила своих же граждан простыми и дешевыми автомобилями? А если счастливчик и приобретал долгожданного «коня», то обрекал себя на поиск бензина, запчастей. И это в стране, располагающей богатейшими запасами нефти и газа. Где власть, где ее обещания? Власть была, но интересы были разными. Власть – для себя, народ сам по себе. Вот и дожили, что не коммунизм, а реальный капитализм уже шагал по нашей земле и все глубже проникал в сознание людей.
Вспоминаю случай, потрясший меня безразличным отношением колхозной власти к положению своих сельчан, возродивших колхоз из послевоенной разрухи и отдавших все силы на становление его в послевоенные годы. Это было в конце 90-х годов. Мои родители проживали в деревне Тимоново Солнечногорского района Московской области. Как-то приехав в отпуск к родителям, я обнаружил, что наш домик, построенный еще в 1920 году, заметно покосился, что не только крыше, но и всему дому требовался капитальный ремонт. Отец – ветеран войны, мать, работавшая в колхозе с малых лет
