После 1 Спартакиады народов СССР на Яниса вновь навалились психологические перегрузки. Если до того он лишь однажды в составе рижского СКА выезжал за границу (в Польшу), то теперь отправился в Австралию. И сразу на Олимпийские игры. Из провинциального латышского городка Цесис — в Океанию… Можно было бы и растеряться. А ведь предстояло ему сражаться с американцами…
Я поехал в Мельбурн судьей и первым увидел на тренировках баскетболистов США, в том числе изумительного центрового Рассела — легкого, стройного, худощавого, внешне совсем мальчика, Рассел впечатлял, но не настолько, чтобы следовало его очень уж опасаться. И мне тогда по наивности казалось, что ему против Круминьша не устоять. Но это был обман зрения: я ведь не видел еще Билла в игре.
Победив канадцев, наши уступили французам, за которых играл очень сильный центровой Беньо (207 см). Наши же тренеры на тот матч Круминьша не поставили, а играли два других центровых — Лауритенас и Бочкарев. Трудно далась победа над сильнейшей за всю историю сборной Болгарии с такими мастерами, как Мирчев, братья Пановы, Радев, Борчовский. В полуфинале мы вновь встретились с французами. На этот раз Круминьш играл, и его слово оказалось решающим. 26 очков Яниса были той немалой лептой, которую он вложил в победу. К тому же он начисто выключил из игры Беньо.
Американцы, узнав, что я — тренер Круминьша, все время утверждали, что он им не страшен, что Рассел легко переиграет, просто перепрыгает нашего великана. И показывали на пальцах, как он это сделает. Я же недоверчиво покачивал головой. Мне все еще казалось, что у Яниса хватит умения в противоборстве с Расселом. Но действительность оказалась обескураживающей. Ровно 30 очков выиграли у нас американцы, причем Рассел просто не давал никому бросать из–под щита. Он выпрыгивал так высоко (на тренировках доставал верхний край щита), что легко пресекал все передачи на Круминьша. Янис почти весь матч оставался отрезанным от партнеров, они не могли питать его мячами, поскольку и сами были зажаты в тисках жесткого прессинга. Поражение было безоговорочным.
Тем значительнее успехи, которых наш баскетбол добился впоследствии. В США эта игра по–прежнему чрезвычайно популярна, мастеров экстракласса там всегда было предостаточно, однако больше таких провалов, как в Мельбурне, мы не допускали. Больше того, на чемпионатах мира и олимпиадах преимущество постепенно перешло к советским баскетболистам. И в этом тоже огромная заслуга таких игроков, как Ахтаев и Круминьш, с приходом которых наш баскетбол сделал резкий качественный и количественный (если иметь в виду сантиметры роста наших центровых) скачок. Они заставили тренеров выискивать и специально готовить гигантов, без которых прогресс был просто немыслим.
Чтобы соперничать с рижскими армейцами, чтобы добыть «противоядие» в борьбе с Круминьшем, в других советских клубах стали вводить в состав высокорослых центровых. Так, в тбилисском «Динамо» появился Лежава (209 см), в киевских «Строителе» и СКА Окипняк (210 см) и Сушак (213 'см), в алма–атинском «Буревестнике» — Андреев (215 см), в рижском ВЭФе — Эглитис (208 см) и Драке (205 см), в бакинском СКИФе — Петров (211 см), в московском «Динамо» — Балабанов (207 см), я нашел дублера Янису — Давидса (208 см). Это уже были центровые в полном смысле слова. Не остались в стороне от современных тенденций и наши зарубежные конкуренты. Французы отыскали и даже отправили на стажировку в США гиганта Лефевра (218 см), у бразильцев появился великан Эль Рашид (226 см), были высокие игроки и в других странах. И всех центровых готовили специально для соперничества с Круминьшем, который в любительском баскетболе был, безусловно, сильнейшим центровым мира. Серебряная олимпийская медаль, слава классного игрока и связанные с этим шумиха, ажиотаж ничуть не повлияли на Яна, по–прежнему претили ему, и он старался спрятаться от людей. В игре тоже остался таким же щедрым, деликатным партнером, и с большой охотой отдавал мяч для заключительного броска товарищу. Он так и говорил, недоумевая: «Ну, что вы мне и мне? Стреляйте сами, бейте, я успею…» Я же настаивал, чтобы мои подопечные побольше играли на него. Чем активнее он играл, чем чаще Янис угрожал кольцу соперников, тем им становилось труднее. И я постоянно требовал от Круминьша энергичных и результативных действий в атаке.
В 1958 году на турнире в честь открытия Всемирной выставки в Брюсселе мы играли с сильной американской сборной, выиграли 67:66, а Ян набрал 27 очков. Американцы искренне признавались, что так ничего и не смогли придумать, чтобы нейтрализовать этого широкоплечего гиганта.
В 1959 году мы должны были выиграть чемпионат мира в Чили. Но превратности турнирной судьбы свели нас в одном из матчей с чанкайшистами. Конечно, мы не вышли на игру, и нас в итоге дисквалифицировали. А ведь до этого все складывалось очень здорово.
Дорога до городка Темука, где мы начинали чемпионат, была страшно тяжелой. Как вынес Янис все эти взлеты и посадки в десятках городов (40 раз повторялась эта процедура), как перетерпел 72 часа в воздухе (это и обычному человеку нелегко, а каково же было ему, великану, в туристическом салоне?), трудно сказать. Но Ян, как и обычно, все стоически выдержал, хотя конечно же для него это была просто мука. Мексиканцев мы в подгруппе одолели сравнительно без проблем, а вот матч с бразильцами выдался невероятно сложным. Естественно, почти все 4 тысячи зрителей болели за наших соперников. Команда у них была отличная. Возглавлял ее экспансивный тренер Канелла, не раз даже наказывавшийся за споры с судьями и драки с ними, однако блестящий знаток своего дела. А в составе были такие асы, как Вламир, Блаткаускас, Москито, Сантос, Амаури.
Основное внимание противник уделил Круминьшу. Чего только не делали бразильцы, чтобы не дать Яну сыграть в полную силу: хватали за руки, щипали, наступали ему на ноги, сдергивали трусы, садились на него верхом, чуть ли не катались на нем — Ян все безропотно сносил, забивал сам и давал забивать партнерам. 73:64‑мы победили.
После этого популярность Яниса настолько возросла, что ему просто небезопасно стало появляться на улице. У чилийцев знаком выражения любви и признательности были удары по спине и похлопывания по щеке. И вот каждый, едва завидев Яна, пытался выразить свой восторг таким способом. Пришлось нам закрыть его в гостинице, а открывал Янис нам только на условный стук. Хватало и баек, и «уток» в прессе. Одна газета написала, что русские пока не смогут больше запускать «спутники», поскольку у них нет Круминьша. И поместила рисунок, на котором Янис раскручивает «спутник» наподобие метателя молота. А один предприимчивый торговец выдал такую новость: Круминьш каждый день съедает по три килограмма лука, поэтому он и стал таким высоким и здоровым. Наивная попытка сделать рекламу своему магазину…
