2 августа противник перешел Буг от Пратулина (северо-западнее Бреста) до Дрохичина. Таким образом, 8-я и 27-я дивизии 16-й армии большевиков вышли на левый берег Буга, а затем попытались перерезать пути к отступлению Полесской группе, атаковав Бялу-Подляску, куда после оставления Бреста был переведен Оперативный отдел штаба Полесской группы.
Когда я получил эти сведения, счел бесполезным продолжать удерживать цитадель, для обороны которой был задействован целый пехотный полк; я, с согласия командующего фронтом, приказал ее эвакуировать.
В этих условиях контратака на Брест была иллюзией. Напротив, резерв, созданный благодаря оставлению цитадели, был собран в Бяле с целью организации контрудара на север и обеспечения наших коммуникаций на запад. Это было тем более необходимо, что положение группы осложнилось: 2 августа 14-я пехотная дивизия, наша соседка, в соответствии с приказом командующего 4-й армией, отошла на линию Сарнаков — Терликов, обнажив тылы Полесской группы.
Наши победные бои на среднем Буге
Сначала командование фронта предписало нам принять на Буге бои с советской XVI армией, очевидно, из-за волнения, вызванного в Варшаве неожиданным падением Бреста: это не облегчало предполагаемого сражения. Назначение полковника Генерального штаба Ладоса командующим резервами группы в Бяле, предполагавшее поручение ему самостоятельного задания, и затянувшаяся нерешительность командования на этом операционном театре, как бы он ни назывался, парализовывали наши усилия.
Тем не менее 3 августа Полесская группа оттеснила за Буг перешедшие эту реку в направлении Бреста части советской XVI армии, нанеся им ощутимые потери; она успешно контратаковала в направлении на Пратулин. Этот успех не сильно улучшил общую ситуацию, потому что в этот момент противник, сосредоточив свои силы, форсировал Буг в Гранне; после ожесточенного сражения он вынудил 1-ю армию отойти к Малкину; в то же время он отбросил к Остроленке группу генерала Рои, недавно созданную и очень уступающую ему в численности.
На следующий день, 4 августа, мы, по согласованию с генералом Конаржевским, предприняли контратаку на Янув и Пратулин. Объединенные силы Полесской группы и 14-й дивизии принесли локальный успех. Однако, с другой стороны, Полесская группа потеряла Тересполь. На севере противник отбросил польские части от Дрохичина и Гранне к Соколову и Коссово; наша 1-я армия оказалась в трудном положении между Бугом и Наревом.
4 августа 14-я пехотная дивизия была подчинена командующему Полесской группой. Сражение, данное в этих условиях на Буге от Тересполя через Янув — Подляский до Дрохичина, было благоприятным для нас.
В частности, я сумел скомбинировать атаку 14-й дивизии и частей Полесской группы на сосредоточившегося в районе Янува противника, который был застигнут врасплох.
В результате этого сражения победоносное наступление советской XVI армии было остановлено, а она отброшена за Буг. Дезертирство двух советских полков в Гнойно показало, что высокий до сего момента боевой дух этой армии начинает падать. В этот момент наша 15-я пехотная дивизия вела ожесточенную борьбу за Соколов, тогда как генерал Желиговский, понеся тяжелые потери, был вынужден уступить численно превосходящему противнику Острув.
Генерал Юзеф Галлер, командовавший фронтом, видя, что южный участок его фронта укрепился, и располагая 14-й дивизией, вознамерился бросить это соединение на Сарнек и Лозич на нижнем Буге, чтобы восстановить положение в Соколове; затем он намеревался организовать удар по сходящимся направлениям на Выкшув и Остроленку, чтобы выиграть сражение за Острув и тем самым помешать русским армиям Западного фронта обойти нас с севера. Этот дерзкий замысел не был осуществлен, потому что Главное командование приняло решение перенести сражение на Вислу.
В боях на Буге советская XVI армия понесла такие тяжелые потери, что следующие три дня отступление Полесской группы и соседних дивизий проходило в полном порядке и без столкновений с противником.
Сражение на Буге, как и бои 1-й армии 5 августа в районе Малкина, остановили наступление большевиков на севере с 29 июля по 8 августа, то есть на целых 10 дней.
В это же время 2, 3 и 4 августа мы одержали важный успех на Южном фронте, где наша 2-я армия, кавалерийская группа и 18-я пехотная дивизия разбили 1-ю Конную армию Буденного. 18-я дивизия тогда овладела Бродами. Однако эта победа не была полной, потому что наша конница, поставленная в тылу у Буденного, не воспользовалась ею и даже позднее потерпела поражение у Клекотова.
Как бы то ни было, победы на Северо-Восточном фронте, первые с 4 июля, и относительно благоприятный поворот в борьбе против Буденного имели важные для дальнейшего хода войны последствия. Во-первых, они продемонстрировали уверенность принимавших в них участие польских войск, укрепили их моральный дух после долгого беспорядочного отступления. Во-вторых, эти успехи — удары во фланг силам Тухачевского, ведшим основное наступление, остановка 1-й Конной армии, одновременно с организацией генералом Ромером сопротивления на Нареве и Бебже, — замедлили продвижение русских армий на Варшаву и Львов. Они дали главнокомандующему время построить будущее. Выигранное тем самым время стало одним из важнейших факторов окончательной победы.
Наконец, эти успехи позволили нашим войскам вырваться из объятий противника и методично отступить впервые с 4 июля. Они сделали возможным перегруппировку наших сил и создание резервов, одним словом, предоставили возможность выполнить знаменитый приказ Главнокомандующего от 6 августа 1920 г.
Глава 2
Наступление русских на Варшаву
Переход русских через Неман и Буг
Русские армии Западного фронта, достигшие в своем победоносном марше реки Неман, имели выбор из двух вариантов. Они могли или остановиться на время, необходимое для организации их тыловой службы и создания новой базы для возобновления наступления, или продолжать наступление на Варшаву.
Первый вариант был предпочтителен по многим очевидным причинам. Основным аргументом в его пользу было материальное и моральное состояние большей части польской армии в этот период, несмотря на кризис. Ее многодневное упорное сопротивление на среднем Буге, ее непоколебимая энергия на Юго-Западном фронте были весомыми факторами. Они противоречили русским победным реляциям, сильно преувеличенным, как это часто бывает на войне, и показывали, что польские войска отнюдь не были разгромлены по всему фронту. Этот факт подтверждался относительно небольшим числом польских пленных и незначительными военными трофеями (захваченными почти исключительно на Северо-Восточном фронте), организованным, и даже жестким в зоне южнее Минска, отходом, методичным разрушением транспортных узлов и путей сообщения. Все эти факты показывали, что воля к победе у поляков не была сломлена, несмотря на разгром большинства их дивизий Северо-Восточного фронта. Так что русские, вторгаясь в сердце республики, должны были предвидеть, что польское Главное командование, по всей вероятности, даст там решающее сражение. Они должны были подготовить
