И, наконец, третьим по счету, но не по значению, обстоятельством была высокая концентрация внутри столовой и вокруг нее молодых и симпатичных представительниц прекрасного пола. Были здесь и свои, доморощенные, «гайвинские», и молодые специалистки, и студентки, проходившие практику на флагмане отечественной кабельной промышленности.
Из нашей ИТРовской троицы один лишь я был холостяком. Не старым (зимой мне исполнилось 27), но приближающимся к этому рубежу.
«Мы идем в детский сад». Лида с Олежкой. Пермь, 1967 год
Не скажу, что это состояние было дискомфортным, но мои коллеги с огромным энтузиазмом искали не только недостающее оборудование, но и объект, который был бы достоин стать «второй леди» лучшего (мы в этом не сомневались) цеха славного завода «Камкабель».
Однажды, накануне почитаемого нами праздника День металлурга, проголодавшийся инженерный корпус в полном своем составе на рысях вошел в зал. Все было заранее отработано до деталей. Сапиро со старшим мастером Павлом Юровым – в очередь на раздачу, энергетик цеха Володя Кузнецов – занимать столик. Метрах в четырех впереди стояли три незнакомки. Все три «вполне», но одна «очень даже вполне». По-видимому, у этого трио на вооружении была та же технология: не прошло и минуты, как «очень даже…» была отправлена сторожить освободившийся столик.
Мои орлы сразу из двух точек ее засекли. Впрочем, и я тоже. Володя даже грубо нарушил боевое расписание и покинул свой пост – подсказать, чтобы мы не хлопали ушами. В этот момент ОНА уже сидела за столом, переместив в поле нашего обзора стройные ножки. Объект был признан заслуживающим интереса при полном консенсусе. Но в атаку было идти еще преждевременно. А пока инженер Кузнецов получил ответственное задание.
На третьем или четвертом курсе с несколькими своими однокашниками, студентами-политехниками, мы поехали в мединститут на танцы (девичья фамилия дискотеки). Я приглядел сидящую на диванчике симпатичную медичку и, подойдя к ней, пригласил на танец. Когда она встала, то оказалась на полголовы выше. Знаю немало мужиков ниже меня ростом, для которых более высокая женщина даже более привлекательна. А вот у меня это «пунктик». Я сразу чувствую себя маленьким и ущербным. В полной мере я испытал это чувство, вальсируя с будущим врачом и мечтая, чтобы эта пытка завершилась поскорее. С тех пор я стал бдительнее и всегда проводил проверку «на лошадь» (да простят меня красавицы под метр восемьдесят). И теперь Володя, подойдя к незнакомке, сказал ей что-то такое, что ей пришлось встать. Володя мгновенно вскинул ладонь над ее головой, как бы собираясь хлопнуть сверху. Зафиксировав руку на высоте ее роста, он плавно «понес» ее ко мне на том же уровне. Ладонь остановилась примерно у моих очков. Тест положительный!
Дальнейшее было делом техники. Незнакомка оказалась студенткой-кабельщицей Томского политеха, проходившей (и завершающей!) производственную практику на «Камкабеле». Остаток обеденного перерыва мы прогуливались по лесным тропкам позади столовой. Через день «металлургическое» воскресенье мы провели вместе.
А в январе Лида Гусарова, теперь уже «целевым назначением», приехала на завод на преддипломную практику и вскоре стала Лидией Сапиро.
Ровно через сорок пять лет в январе 2007 года составители альманаха «Пермский период» прислали мне для заполнения анкету, в которой содержался вопрос: «Идеальная женщина, на Ваш взгляд».
Нетрудно догадаться, кого я имел в виду, отвечая на этот вопрос:
Пусть это стерильное «счастье» достанется идеальным мужчинам. А нам, грешным и не свободным от недостатков, комфортно, если «твоя женщина»:
своей внешностью не пытается затмить голливудских звезд, но весьма конкурентоспособна (особенно по отношению к студенткам и аспиранткам);
не является «главной и лучшей по профессии», но хорошая мать и хранительница очага;
не считает тебя богом и бывает, что (справедливо) опускает с облаков на землю, но в клочья разорвет любого, кто относится к тебе недостойно;
склонна к ссорам, но исключительно по мелочам (например, в зеленый или желтый цвет покрасить беседку на даче); в серьезном и важном – всегда единомышленник;
собеседник, с которым есть о чем и не скучно говорить часами…[7].
Для принятия того или иного решения, связанного с экономикой и финансами, используются показатели и критерий. Показателей может быть много. Один советует идти налево, другой – направо, третий – вообще плюнуть на предлагаемый проект. Поэтому идеально, когда имеется возможность выбрать из всех показателей один – самый главный. А остальные иметь в виду, но не более. Вот этот самый важный показатель, перекрывающий все, и есть критерий.
Мне повезло в жизни, что я встретил Лиду. Из всех ее «показателей» критерием для меня является: «в клочья разорвет любого, кто относится к тебе недостойно». В этом критерии – и хранительница очага, и собеседник, и единомышленник… И много чего еще.
Ничего этого не было бы, если все то же самое не было присуще мне. Эта взаимность не упала с неба в один прекрасный миг, она – результат постоянного, далеко не всегда простого, движения друг к другу, а не наоборот…
И, конечно, способствовали этому движению навстречу традиции обоюдного уважения, формирования единства интересов, ответственности, сложившиеся в семье моих родителей и практически полностью сохраненные и приумноженные в нашей семье.
А вот семье нашего сына это драгоценное наследство, к сожалению, передать не удалось…
По всем канонам под «альма-матер» подразумевается высшая школа, университет. Хотя перевод первоисточника (лат. alma mater буквально – кормящая мать[8]) дает основание распространить это название и на обычную школу.
«Первый раз в первый класс» я пошел первого сентября 1941 года в г. Макеевке Донецкой (тогда Сталинской) области. А уже в октябре началась эвакуация Макеевского металлургического завода, на котором начальником цеха работал мой отец. В одном и том же эшелоне были платформы с вывозимым оборудованием, несколько пассажирских вагонов и теплушек для эвакуируемых рабочих и специалистов и членов их семей. Небольшая группа руководителей, в том числе отец, осталась, чтобы взорвать то оборудование, которое не поддавалось транспортировке. Потом они выходили из окружения и уже на Урале догнали наш эшелон.
Путь от Макеевки до уральского Нижнего Тагила занял больше месяца.
Запомнились два события.
