Трудно, конечно, по этим сведениям составить заключение о том, в чем состояла деятельность Волкова при восшествии императрицы на престол, но, во всяком случае, факт участия его, и очень видного, в этом важном событии, по приведенным данным, несомненен.
С воцарением Екатерины II роковым образом связана судьба первого организатора русской сцены. Коронационные торжества, устроенные в Москве, послужили невольною причиною его смерти. В полном расцвете физических и духовных сил умер основатель русского театра, не дожив до той поры, когда театр приобрел себе высокую покровительницу в лице просвещенной императрицы.
На коронационные празднества в 1763 году была отправлена в Москву придворная труппа с Волковым во главе. Кроме обычных придворных спектаклей, для народа было устроено необыкновенное зрелище – грандиозный маскарад. Императрица придавала театральным представлениям огромное значение в деле народного просвещения. “Театр, – говорила она, – школа народная, она должна быть непременно под моим надзором, я – старший учитель в этой школе, и за нравы народа мой первый ответ Богу”.
Подтверждением этих мыслей Екатерины II о воспитательном значении театральных зрелищ является и маскарад, устроенный по ее желанию.
Разработку и приведение своего желания в исполнение императрица поручила Волкову, много потрудившемуся над устройством поучительного зрелища, выказавшему и здесь свою энергию и всестороннее развитие. План маскарада, составленный Волковым, объяснительные стихи к нему Хераскова и хоральные песни Сумарокова были отпечатаны в 1763 году отдельной книжкой, которая служит почти единственным литературным свидетельством творческих дарований Волкова.
Много замечательных мыслей, много понимания общественных и народных зол, много живого остроумия рассыпано было в программе маскарада, двигавшегося по улицам Москвы. Маскарад имел сатирическое и нравоучительное значение; развлекая толпу, он в то же время и поучал ее. Цель маскарада, по словам Хераскова, заключалась в том,
Чтоб мерзость показав пороков, честность славить,
Сердца от них отвлечь, испорченных поправить,
И осмеяние всеобщего вреда —
Достойным для забав, а злобным для стыда.
В различных наглядных образах, аллегориях и фигурах перед глазами народа проходили посрамленные и осмеянные пороки и дурные страсти: пьянство, невежество, обман, лихоимство, ябедничество, спесь, мотовство и тому подобное. Такое зрелище должно было производить сильное впечатление на массу, действуя непосредственно, в живых картинах, и привлекая внимание толпы своим остроумием и разнообразием. Независимо от этого, маскарад должен был, занимая простонародье диковинным шествием, уменьшить неизбежное при народных празднествах пьянство. Во время приготовлений к маскараду все население Москвы только и было занято разговорами о нем, все нетерпеливо ждали невиданного зрелища. Когда все было готово, то есть приспособлены машины, изготовлены костюмы и аксессуары, собрано до четырех тысяч участвующих, тогда появилась афиша, извещавшая, что 30 января, 1 и 2 февраля будет двигаться по улицам большой маскарад, названный Торжествующая Минерва, в котором “изъявится гнусность пороков и слава добродетели”.
По словам очевидцев, маскарадная процессия была “превеликая и длинная”. По улицам двигалось двести раззолоченных и разукрашенных колесниц и повозок на колесах и полозьях. На них находились костюмированные участники маскарада, певшие соответствующие песни, а перед колесницами шли целые хоры, певшие другие, более веселые песни. “И все сие, – говорит современник, – распоряжено было так хорошо, украшено так великолепно и богато, все песни и стихотворения петы были такими приятными голосами, что не инако, как с крайним удовольствием на все то смотреть было можно”.
Шествие открывал “провозвестник маскарада”, сопровождаемый свитой. За ним следовал сам маскарад, разделенный на несколько отделений по числу пороков, которые он изображал. Перед каждым отделением несли символический знак его.
Труды Волкова, составившего программу маскарада и распоряжавшегося ее выполнением, не пропали даром. Стечение народа, желавшего видеть шествие, было необыкновенное. Все улицы, по которым двигалась процессия, были переполнены, зрители не только были в окнах всех домов, но и промежутки между ними были заняты народом, стоявшим на подмостках возле домов и заборов. Любопытные забирались даже на кровли. Тысячи народа провожали процессию по улицам, огромные толпы встречали ее при возвращении у “зимних гор”. Гул радостных народных ликований и восклицаний раздавался повсюду. Впечатление, произведенное маскарадом на массу, было сильное и долго не могло изгладиться из народного воображения. Песни и напевы маскарадных хоров так всем полюбились, что народ много лет спустя с удовольствием слушал эти песни.
Маскарад, созданный по плану и под непосредственным распоряжением Волкова, был последнею данью, которую принес неутомимый организатор русского театра искусству и его высоким нравственным задачам. Горячо и всецело отдаваясь всякому делу, связанному с искусством, Волков и на этот раз остался верен своему характеру. Все приготовления к маскараду и само выполнение его происходили под наблюдением Волкова. Увлеченный желанием выполнить как можно добросовестнее программу маскарада, он сам, разъезжая по улицам, следил за точностью и порядком трехдневного шествия. При этом он не остерегся и схватил жестокую простуду. Болезнь сломила молодые силы, и 4 апреля 1763 года, 34-х лет от роду, Волков умер.
Похороны знаменитого человека были торжественными. Много знатных лиц и простого народа провожали первого русского актера к месту его последнего успокоения в Андроньевом монастыре. Эти торжественные проводы безвременно выхваченного смертью, это собрание знати и простого народа были живым свидетельством того, что деятельность первого русского актера заслуживала общественной признательности. Но это было единственным выражением народной памяти к заслугам почившего деятеля. С течением времени ни ближайшее, ни отдаленное потомство не почитало Волкова каким-нибудь общественным знаком уважения к его заслугам.
Давно уже, еще со времен нашествия французов, в 1812 году, когда Андроньев монастырь подвергся опустошению, исчезли всякие следы могилы Волкова, одного из замечательных русских людей. Длинный ряд десятилетий, давно уже составивших столетие, прошел со смерти Волкова, русский театр стал на высоте современного искусства, но и теперь, почти через полтораста лет, родина первого актера не отметила ни вещественным, ни духовным памятником этого выдающегося деятеля на пользу родной страны, имя которого бессмертно в истории русского просвещения.
