Однако бывают ситуации, когда просто необходимо отрываться, чего бы это ни стоило. Был у меня такой случай. Из центра поступило задание раздобыть техническую документацию на один современный европейский самолет. Этими материалами якобы располагала и страна моего пребывания. В центре решили, что в Африке секреты хуже охраняются. Хоть я и был другого мнения, но меня никто не спрашивал. И все же после мучительных поисков удача улыбнулась. Оказалось, что нужными мне документами располагает близкий родственник моего источника. И вот в один из дней он подает обусловленный сигнал о необходимости проведения срочной встречи.
Выезжаю из посольства, — а передвигался по городу исключительно на автомобиле, — и вскоре замечаю за собой хвост. Делать нечего, виду не подаю, изучаю местные достопримечательности, пытаясь притупить бдительность. Хотя знаю, что сзади тоже профессионалы, дистанцию держат четко. Наконец удается смоделировать ситуацию, по которой якобы они по своей вине меня потеряли. Затем еще длительное время петляю по городу, несколько раз проверяюсь и перепроверяюсь. Лишь стопроцентно убедившись, что все чисто, иду на встречу. И тут, как в анекдоте, меня ждут две новости: одна — хорошая, другая — плохая. Источник, разбирающийся в авиации, как и я, притащил целую кучу документации и чертежей. А вся проблема в том, что к утру их нужно незаметно положить обратно в сейф родственника. Возвращаясь в посольство, прикидываю, сколько времени нужно на копирование всего этого и молю Бога, чтобы не было «наружки», когда поеду отвозить документы.
— Анатолий Викторович, а часто ли ставились подобные задачи из разряда невыполнимых?
— Знаете, в разведке не существует понятия «невыполнимое задание». Для того так долго и тщательно подбирают и готовят разведчика, затрачивают для этого большие силы и средства, создают условия для его вывода за границу, сопровождают дальнейшую дорогу, чтобы он смог максимально реализовать все свои качества. Нет, разведчик — не супермен, как это часто показывают в зарубежных фильмах, тем не менее, это человек особой профессии и выполнять любые задания центра — его работа. Другое дело, что для этого могут потребоваться время, деньги, или, скажем так, большие деньги…
— На словах все выглядит красиво, а как на практике?
— А на практике как у Штирлица. Помните его ворчание перед радистом после получения задания установить, кто ведет сепаратные переговоры с союзниками. Мол, они там все с ума посходили и считают, что он чуть ли не вхож к самому фюреру, и все может. Примерно так же сначала отреагировал и я на получение срочного задания из Москвы добыть штамм «болезни Эбола». В то время, а это был 1970-й год, сообщение о страшной эпидемии, поразившей деревушку Ласса на северо-востоке Нигерии, моментально облетело весь мир. За считанные часы от неизвестной болезни, похожей на тиф, там вымерло все население. В прессе появились предположения о возможных испытаниях бактериологического оружия, делались намеки на нашего главного противника. Одним словом, нужны были образцы вируса, чтобы создать антивирусные препараты. Задача стратегической важности.
К счастью, в то время в Нигерии работала советская миссия врачей. Я выбрал из них более-менее подходящего специалиста, сели мы на УАЗик и вдвоем направились искать эту деревню, расположенную за 1200 километров от столицы. Нашли. Добились разрешения исследовать тела умерших. Результаты нулевые. Оказалось, что нужны были образцы крови, взятые у больного еще перед смертью. А к тому времени эпидемию уже остановили, новых проявлений не было. Пришлось искать подходы к местным медикам, у которых такие образцы сохранились. Таким образом, удалось заполучить нужные пробирки с кровью.
— То есть просто так зашли в местную больницу, попросили пару пробирок со страшным вирусом, вам их упаковали, вы сказали спасибо и уехали?
— Ну, не совсем так просто (хитро улыбается). Нужно знать психологию местных жителей, на чем можно сыграть, чем заинтересовать. В этот раз в ход было пущено все красноречие плюс накрытая «поляна» за наш счет и, конечно же, за спасибо такие дела не делаются.
— Существует мнение, что эпизод, о котором вы рассказали, — это было испытание бактериологического оружия американцами.
— Не думаю, что это было испытание. Они, наверняка, не хотели выпускать джинна из бутылки. Тем не менее, тогда вымерла вся деревушка. Почему я не думаю, что это были испытания? Ведь, первыми умерли от этой болезни сами американцы — врач и две медсестры. То есть в данном случае произошел некий сбой.
Другое дело — совершенно четко можно утверждать, что бешенство коров в Западной Европе, ящур и птичий грипп — все это появилось не случайно. Здесь речь идет об искусственном происхождении этих болезней для решения вопросов экономической конкуренции, борьбы за рынки сбыта. «Ножки Буша» надо же продвигать, а кто-то там кур разводит. С коровьим бешенством то же самое. Отказалась Европа покупать американское мясо — тут же появилось коровье бешенство.
— Анатолий Викторович, когда вас слушаю, складывается впечатление, что все у вас получалось как-то уж слишком просто и быстро. Переубедите, что это не так, иначе получается сплошная романтика.
— Знаете, в разведке даже через 30–40 лет после каких-то событий нельзя раскрывать всех деталей и подробностей, а уж тем более говорить о конкретных лицах. Вот и приходится иногда делать это завуалировано. На самом деле все гораздо сложнее и занимает достаточно много времени. Разведка не терпит поспешности. Как-то в одной из африканских стран, где я в то время работал, нужно было найти подход к влиятельному высокопоставленному чиновнику из президентского окружения. К нашей стране он не очень хорошо относился, на приемы в посольство не приходил, избегал контактов. Я начал наводить о нём справки, собирать информацию о его привычках, увлечениях, родственниках, слабых и сильных сторонах. Оказалось, что у него очень много детей, и он в них души не чает. На этом решил сыграть. Во время приема в одном из посольств подошел к нему, завел нейтральный разговор и как бы невзначай посетовал, что уже давно нахожусь за границей, соскучился по детям, оставшимся на родине, переживаю за них. Так плавно мы переключились на тему детей, он оживился, глаза сразу заблестели и подобрели. В конечном итоге он пригласил меня к себе домой.
Направляясь в гости, я знал о его детях почти все, поэтому каждому прихватил соответствующий подарок. Прощаясь, я чувствовал себя Дедом Морозом. К тому же я узнал все даты рождения и старался их не пропускать, а это случалось почти каждый месяц. Причем мои отношения с детьми были предельно искренними, и они меня действительно полюбили, а уж хозяин после этого и подавно. Он пригласил меня зайти к нему на работу. Как раз в это время представители нашего посольства пытались получить реакцию руководства страны пребывания по одному важному вопросу международной политики. И тут, попивая перед ним кофе, я замечаю на столе протокол заседания президентского совета на эту тему. Читать приходится вверх ногами, всеми силами стараюсь скрыть свою заинтересованность, но, судя по всему, не получается. Но вместо того, чтобы спрятать документ, он дает возможность его дочитать, да еще и переворачивает на следующую страницу, где окончание. При этом как будто не замечает моего интереса, отвлекаясь на свои дела.
