Изменить человека никому не под силу.
Первым напечатанным произведением Агаты Кристи стало стихотворение.
Ей было тогда одиннадцать лет, и ни о какой писательской карьере она не помышляла. Да и вообще считала себя посредственностью. Вот Мэдж у них в семье была признанным талантом – еще до замужества она написала несколько отличных рассказов. Агата Кристи всегда считала, что сестра талантливее, чем она, и кто знает, возможно, если бы та занялась литературой серьезно, в Англии действительно было бы одной хорошей писательницей больше.
Что касается первого творения Агаты, то это было сатирическое стихотворение о трамвае, который начал ходить по их улице и вызывал страшное раздражение местных жителей. Начиналось оно так:
Чуть свет пошли трамваи,
Пурпуром сверкая.
Искры рассыпая.
Но когда стемнело и сумерки сгустились,
Совсем другое дело:
трамваи испарились.
Напечатали его в местной газете с подачи Агатиной бабушки. Естественно юная авторша, как и положено, была очень горда этим событием. Но у нее даже мысли не возникло стать писательницей. Юным леди ее круга была одна дорога – замуж.
Человек, который так и не повзрослел, самый опасный человек – думает, что ему все дозволено…
Агата Кристи утверждала, что в подростковом возрасте думала только о счастливом замужестве.
Это был предел мечтаний как ее, так и всех знакомых девочек. «Мы жили в сознании ожидающего нас безоблачного счастья, – говорила она, – мы ждали любви, восхищения, поклонения, ждали, как о нас будут заботиться, холить и лелеять, намереваясь в то же время идти собственным путем во всем, что было для нас важным, одновременно заботясь о муже, его жизни, успехе, карьере, считая эту заботу своим священным долгом».
Вся жизнь девочек и девушек была подчинена одной главной цели – встретить своего суженого и выйти за него замуж. Именно поэтому тратились деньги на наряды, и барышни в любой ситуации – на празднике ли, на прогулке, в магазине или где-нибудь еще – должны были выглядеть идеально. Ведь они всегда знали, что в любой момент могут встретить Его – «свою судьбу». О том, чтобы заниматься каким-либо делом, кроме как быть женой, даже речи не было, хотя некоторые девушки все же не вступали в брак, причем по своей воле:
«Конечно, всегда находились девушки, заявлявшие, что они не хотят выходить замуж, обычно по какой-нибудь благородной причине. Как правило, они собирались уйти в монастырь или работать в лепрозории. Речь шла, таким образом, о том, чтобы принести себя в жертву ради какого-то очень важного дела, – неизбежный этап… Но главной темой оставался брак: за кого вам предстоит выйти замуж – вот главный вопрос».
Чудесно все-таки заведено в природе. Любой мужчина, с виду совсем не привлекательный, обязательно становится избранником какой-то женщины.
Подростковые годы Агаты Кристи выпали на период больших перемен в общественном сознании.
Коснулись они и ее – описывая это время в своей автобиографии, она часто упоминает о том, что те или иные события, действия или предметы не одобрялись ее матерью, бабушками или их знакомыми. Так, например, она увлеклась романами, но некоторые из них ей приходилось читать тайком, сгорая от стыда, поскольку она знала, что мама бы их не одобрила (ничего неприличного, просто Клара находила героинь этих книг вульгарными). Когда она участвовала в любительской постановке, где играла джентльмена елизаветинских времен, опять возникли сложности – Клара считала, что неприлично появляться на сцене в коротких штанах XVI века.
Но нельзя сказать, чтобы эти мелкие препоны чем-то особо мешали Агате или делали ее несчастной. Она жила полной жизнью: занималась музыкой, много читала, каталась на роликах, вышивала, играла с маленьким племянником Джеком – сыном Мэдж.
А еще она обожала купаться и потом с иронией вспоминала, что этого развлечения в то время как раз тоже коснулись новые веяния, ужасавшие консервативных дам – мужчины и женщины стали купаться совместно, на одних и тех же пляжах. Это было страх как неприлично, несмотря на то, что купальный костюм того времени представлял собой «довольно уродливое одеяние из темно-синей или черной материи (альпага) с изрядным количеством юбок с воланами и оборочками, доходящее до колен на ногах и до локтей на руках».
Мы походили на буйные заросли цветов, – может быть, даже сорняков, – но силы в нас били через край, мы пробивались вверх – сквозь щели тротуаров и мостовых, в самых зловещих уголках, подталкиваемые любопытством к жизни, жаждой наслаждения, и прорывались к солнечному свету в ожидании, пока кто-нибудь придет и сорвет нас. Нас могли помять, но мы снова поднимали головы. Теперь, увы, обзавелись гербицидами (особенными!), и у сорняков нет больше шансов снова поднять голову.
Однажды Агата Кристи едва не утонула.
Погода была не самая лучшая, на море были приличные волны, однако она все же отправилась купаться с сестрой и племянником. Мэдж оставалась на берегу, а Агата с Джеком пошли плавать. Точнее, она плавала, а он в то время еще едва держался на воде, поэтому она возила его на спине. Однако оказалось, что они переоценили свои силы, и волны едва не утопили их обоих. Агате удалось вытолкнуть Джека к деревянному настилу, но сама она ушла под воду.
«В этот момент я уже не особенно соображала, что творится вокруг, – вспоминала она. – Единственное, что я ощущала, было глубокое возмущение. Мне всегда говорили, что, когда человек тонет, перед ним проносится вся его жизнь, и еще мне рассказывали, что, когда умираешь, слышится прекрасная музыка. Никакой прекрасной музыки не было, и я совершенно не могла думать о своей прошедшей жизни; по правде говоря, я не могла думать ни о чем, кроме того, чтобы вдохнуть немножко воздуха. Потом я погрузилась в черноту и… и следующее, что я помню, это сильные ушибы и боль, когда меня грубо швырнули в лодку».
Спас будущую королеву детектива старик, наблюдавший за купавшимися. Если бы не он, Агата точно погибла бы – никто больше даже не понял, что она тонет.
Смерть создает предвзятые мнения в пользу умерших.
Несмотря на то, что Агата Кристи не собиралась становиться писательницей, она продолжала сочинять.
Так, в период сильного увлечения музыкой она сочинила оперетту под названием «Марджори». Причем не только либретто (в духе сентиментальных викторианских романов), но и музыкальные отрывки. К сожалению она их не записала, а воспоминания об этом творении у нее остались очень смутные: «Деталей содержания теперь не помню, но, полагаю, это была в достаточной мере трагическая история. Прекрасный юноша… был безрассудно влюблен в девушку по имени Марджори, которая, само собой разумеется, не отвечала ему взаимностью. В конце концов он женился на другой девушке, но на следующий день после свадьбы из далекой страны приходит письмо от Марджори, которая пишет, что умирает и только теперь поняла, что всегда любила его. Он бросает новобрачную и мчится к своей Марджори. Когда он приезжает, она еще жива, – во всяком случае, достаточно, чтобы, приподнявшись на локте на смертном ложе, спеть красивую прощальную арию…»
