Подбор для диверсионной борьбы в тылу вероятного противника самых различных категорий населения, в частности лиц пожилого возраста, а также лиц, имевших опыт партизанской борьбы, был целесообразным и продуктивным. Их обучали только тому, что нужно было для выполнения поставленных задач. Например, пожилых партизан учили только совершению диверсий на транспорте и в тех отраслях промышленности, вблизи которых они проживали. Этот контингент не подлежал мобилизации и должен быть остаться на оккупированной территории в случае нападения агрессора.
При обучении диверсионных партизанских групп, предназначенных для базирования и действий в городах, особое внимание обращалось на соблюдение конспирации и поддержание тайной связи.
Партизаны, которые предназначались для переброски в тыл противника через линию фронта, проходили и воздушно-десантную подготовку, вплоть до ночных прыжков с парашютом.
Теоретические занятия проводились по 6 часов, а практически по 8—10 часов в сутки. Для маскировки эти курсы назывались, например, в одном случае «сбором собаководов», и тогда действительно на курсах было много собак. В других случаях — семинаром пчеловодов, и тогда на участке дачи появлялось много различных ульев; на берегу р. Днепр и в г. Одессе проводились курсы «рыбаков», в Полесье — «лесоводов».
Почти всех курсантов пожилого возраста под различными предлогами переводили в новые районы, находившиеся к западу от строящихся оборонительных рубежей. Там они оседали, ничем не проявляя себя.
После обучения, начиная с лета 1931 г., на каждого подготовленного партизана закладывался один или несколько складов с оружием, боеприпасами, минно-подрывными и поджигательными средствами.
Командиры и комиссары будущих партизанских бригад и отрядов отбирались, из числа активных участников партизанской борьбы в годы гражданской войны. Начальники штабов комплектовались из общевойсковых командиров. Численность организаторской группы отряда, в зависимости от задач и местных условий, состояла от 8 до 12 человек, бригады от 30 до 40 человек. Отдельно действующие диверсионные и разведывательные группы в основном комплектовались из частей Красной Армии и пограничников, но почти в каждой группе были и опытные партизаны.
Личный состав организаторских групп отрядов и бригад подбирался при участии их командиров, комиссаров, начальников штабов. Как правило, заместители командиров имели опыт партизанской борьбы в годы гражданской войны, а остальные были из рядов Красной Армии, пограничных войск, работников органов ОГПУ и из рабочих и колхозников, обладающих нужными данными.
Как показало время, проблема подбора кадров для командного состава партизанских формирований остро встала в первые дни Великой Отечественной войны. Органы государственной безопасности СССР старались учитывать опыт 1929–1934 гг. и подбирать людей преданных своей Родине, а самое главное — имеющих опыт ведения партизанской борьбы.
Подготовка партизан в 1920–1930 гг. не ограничивалась только краткосрочными курсами. Лица, окончившие курсы Осоавиахима и показавшие по всем данным свою пригодность к партизанской борьбе, зачислялись в секретные школы и там обучались специальным дисциплинам.
Вначале в специальных школах будущих партизан и диверсантов учили всему, что было нужно в тылу противника. Потом убедились, что для этого мало не только года, но и двух лет. Обучение было 3-ступенчатым.
Первая ступень включала заочную подготовку с продолжительностью около года. Вторая ступень — подготовку командиров и специалистов в школах в течение 6 месяцев. Третья ступень — сколачивание разведывательных, диверсионных и организаторских групп отрядов в течение 1 месяца, организаторских групп бригад — 2 месяцев.
Будущие партизаны приобретали нужные им гражданские и военные специальности без отрыва от производства. Весь состав организаторских, диверсионных и других специальных групп еще до учебных сборов овладевали одной, двумя, а некоторые и тремя специальностями, необходимыми в тылу противника. Так, при организаторских группах отрядов, численностью в 8—12 человек, могли быть до 20–30 следующих специалистов: 2–3 радиста, 3–4 подрывника, 3–4 стрелка, 1–2 фельдшера, 1–2 химика, 1–2 электрика, 2–3 водителя, фотографа, оружейника, переводчика, а в некоторых отрядах были летчики. Все могли плавать, ездить верхом на лошадях, на велосипедах, ходить на лыжах. Все, за исключением пожилых командиров и комиссаров, обладали большой физической выносливостью.
Начиная со второй половины 1929 г. в спецшколах обучали только специальным дисциплинам, а именно: организации и тактике партизанской борьбы, специальной политической подготовке, в которой большое внимание уделялось борьбе с вражеской пропагандой, работе среди населения других стран, разложению войск противника, минно-подрывному и поджигательному делу для партизан и диверсантов, изучению иностранного оружия, использованию приемов конспирации и маскировки, воздушно-десантной подготовке, преодолению водных преград и другим дисциплинам.
Специальная подготовка партизанских кадров обычно велась в составе групп диверсантов, разведчиков, снайперов, радистов. Группы, как правило, формировались в ходе предварительной подготовки. При отборе кандидатов для специальной партизанской подготовки особое внимание обращалось на морально-политические качества, физическую подготовку, выносливость, дисциплинированность, инициативность. При этом группы по обучению диверсантов комплектовались в основном из лиц, обладающих знаниями в области электротехники, химии; разведчиков — из лиц с острым зрением и отличным слухом, знающих топографию и фотодело; снайперов — из отличных стрелков; радистов — из радиолюбителей; оружейников — из слесарей и т. д.
До 10 процентов занятий проводились в ночное время с выходом в лагеря. По всем дисциплинам были зачеты, по основным — экзамены, на которых требовалось показать не только знания, но и умения. Обучаемые делали мины и зажигательные снаряды, которые устанавливали на объектах, проводили различные «диверсии», решали тактические задачи. Таким образом, создавалась обстановка, максимально приближенная к боевой.
К концу обучения радисты могли не только принимать, передавать, шифровать и расшифровывать радиограммы, не только устранять неисправности в радиостанциях, но и из имеющихся в продаже деталей могли самостоятельно изготовить приемо-передающую радиостанцию.
К большому сожалению, в годы Великой Отечественной войны проблема связи партизанских формирований с «Большой землей» стояла очень остро, особенно в начальный период войны. А таких специалистов, которые могли самостоятельно изготовить приемо-передающую радиостанцию, практически не было. Это лишний раз подчеркивает пагубное решение руководства СССР свернуть подготовку к партизанской борьбе в 1930-х гг.
