Вскоре над нашими головами прошли 24 ИЛа. Летели они двумя группами, и ведущие, как всегда, доложили на мой командный пункт о том, что они готовы выйти на цель. Дал разрешение. И вновь краснозвездные «летающие танки» пересекли Днепр, вновь на Правобережье возник грохот взрывов бомб, пулеметно-пушечная трескотня.
— Хорошо прошли, — передали мне офицеры оперативного отдела оценку командарма и тут же попросили поработать над высотой ровно 10 минут, то есть до того момента, когда пехота поднимется в атаку.
— Все правильно. Три захода!
Высоту, занятую врагом и превращенную им в узел сопротивления, ИЛы «обрабатывали» 10 минут. Летчики сами находили цели — дзоты, огневые позиции артиллерии, минометы — и с пологого пикирования обрушивали на них бомбы, расстреливали врага из пушек и пулеметов.
После третьего захода штурмовиков наша пехота поднялась в атаку. Высота была взята. Генералу Жмаченко потом передали, а он уже вечером, когда затих бой, пересказал мне, что наши бойцы на этой высоте захватили группу гитлеровцев. Фашисты были «чокнутые» — так метко определили наши пехотинцы психологическое состояние противника после налета наших штурмовиков. Командарм был очень доволен удачно выполненной задачей по расширению плацдарма.
Замечательные примеры мужества и отваги показали советские воины на Букринском плацдарме. В начале это был крохотный пятачок прибрежной земли, на которую 22 сентября высадились четыре разведчика из 51-й гвардейской танковой бригады — гвардии рядовые В. Н. Иванов, Н. Е. Петухов, В. А. Сысолятин и И. Е. Семенов, удостоенные потом звания Героя Советского Союза. Эта четверка храбрецов дала возможность переправиться роте автоматчиков, за которой ринулись на Правобережье батальоны и полки 3-й гвардейской танковой армии, возглавляемой генералом П. С. Рыбалко.
Враг с яростью беспрерывно контратаковал храбрецов, занявших Букринский плацдарм. Но наши воины не только успешно отражали контратаки фашистов, а и увеличивали плацдарм в ширину и в глубину. 30 сентября он имел уже внушительные размеры: 11 километров по фронту и до 6 километров в глубину. Это был далеко не «пятачок». На нем к этому времени находились основные силы 27-й и 40-й наземных армий и мотострелки 3-й гвардейской танковой армии.
Именно здесь 30 сентября враг ввел в бой несколько дивизий, в частности 19-ю танковую, 10-ю моторизованную и несколько пехотных дивизий, с целью ликвидации нашего плацдарма.
Разгорелось ожесточенное сражение, в ходе которого обе стороны понесли значительные потери. Ценой невероятных усилий нашим войскам удалось сохранить за собой Букринский плацдарм, измотать силы врага, а затем предпринять ряд наступательных боев. Не все они были до конца успешными, но свою роль сыграли. Букринский плацдарм был расширен и приобрел большое оперативное значение в боях за Правобережную Украину.
Плацдарм севернее Киева также расширялся, несмотря на ожесточенное сопротивление врага. В этом активно помогали наземным войскам наши летчики-штурмовики. Частью сил корпус в те дни взаимодействовал с 38-й армией, которой командовал генерал К. С. Москаленко.
8 октября авиационные командиры 2-й воздушной армии генералы С. А. Красовский, А. Н. Витрук, М. М. Головня и другие прилетели в штаб 3-й танковой армии генерала П. С. Рыбалко, чтобы обсудить вопросы взаимодействия авиации с танками во время нового наступления.
Генерал Рыбалко был в пропыленной, пахнущей маслом накидке и танковом узловатом шлемофоне. Среднего роста, крепкий, по-танкистски грузный, Павел Семенович шагал уверенно, будто вдавливал каблуки в землю. Он принадлежал к славной когорте военачальников, выросших за годы Советской власти. Юношей с винтовкой в руках шагал по фронтам гражданской войны, а потом познавал военную науку, командуя взводами и батальонами, учился в военных академиях. Водил в бой танковые части под Сталинградом и под Курском, а теперь вот пришел на Днепр.
В домике возле окна с выбитыми стеклами Рыбалко раскинул на столе карту. Напомнил о боевой задаче, поставленной генералом Ватутиным и утвержденной Ставкой.
— Прорываем вражескую оборону вот здесь. Танковая армия входит в прорыв в направлении на Белую Церковь. Танковые корпуса имеют следующие задачи.
Генерал Рыбалко рассказал о задачах подчиненных ему корпусов и бригад по рубежам. Знал он свои части отлично: их возможности, численность, наличие боекомплекта и запасы горючего. Нам все стало ясно. Мы уточнили вопросы взаимодействия, особенно в ходе наступления в оперативной глубине.
— О своих возможностях и силах я рассказал, — свертывая карту, заключил генерал Рыбалко, — теперь готов послушать вас. Помощь с воздуха нам очень нужна, очень.
Командарм Красовский доложил о силах нашей авиации: 5-й штурмовой корпус, 5-й и 10-й истребительные корпуса, штурмовая и бомбардировочная дивизии и дивизия ночников ПО-2. Всего — 500 боевых машин.
— Приличные силы, — удовлетворенно произнес генерал Рыбалко.
— Маловато у нас горючего и боеприпасов… — внес ясность Красовский.
— Доложу товарищу Ватутину, — сказал в ответ Рыбалко, — попрошу помощи. Это от себя. А вы тоже со своей стороны жмите на тыловиков. Очень прошу вас, товарищи летчики.
На этом договорились и разлетелись по местам.
Всего три дня выпало нам на подготовку к наступлению, на устранение всех узких мест. Многое удалось сделать: ввести в строй не один десяток боевых машин, обзавестись горючим, боеприпасами. Порадовала и Ставка: нам прислали на пополнение 50 новеньких, с заводской площадки самолетов и 20 летчиков, окончивших училище.
Ровно в 7 часов утра 12 октября началось наступление наших войск на правобережье Днепра. «Бог войны» — артиллерия возвестила о начале штурма вражеских позиций.
На ПО-2 я полетел на командный пункт наземной армии, находящейся на высоте с отметкой «87» вблизи Городища, и с воздуха увидел, что собой представляет артиллерийская подготовка наступления. Внушительная картина! Весь наш плацдарм — солидный выступ Днепра — был окаймлен полукольцом огня, непрерывного, не затухающего ни на минуту. Снаряды рвались методически последовательно в тучах дыма и черной пыли на всем протяжении фронта, уничтожая все живое, что попадало в это кольцо огня и рвущегося металла.
Тридцать минут бушевал шквал артиллерийско-минометного огня над вражескими позициями. За это время я прилетел на командный пункт и приступил к делу. Наши штурмовики вступили в бой сразу же после окончания артподготовки.
Советские штурмовики, бомбардировщики и истребители повисли над полем боя, разрушая вражеские укрепления, подавляя огневые позиции, отсекая резервы.
