Боргезе, убежденный патриот и националист, чувствует, как просыпаются в нем новые амбиции. После десяти лет правления фашистского режима он считает, что пришла пора перейти от периода становления власти к реформам, особенно в армии. Муссолини только что лично возглавил военное, морское и воздушное министерства, решив ускорить перевооружение армии на современную технику. На "большие отчеты перед дуче", проводившиеся после каждых крупных военных маневров, собиралось до двух тысяч офицеров. "Мы были, должны быть и будем великой военной нацией, - говорил Муссолини. - Мы не испытываем страха перед словами и потому прямо говорим: мы милитаристы, и, более того, мы все солдаты".
Этот язык ласкает сердце военного, и Боргезе не остается безучастным. Он с возрастающим интересом следит за внешней политикой Италии. Муссолини настойчиво толкает страну, едва "собранную", по престижному пути Римской империи, и Боргезе удовлетворяет новая ориентация режима.
Он также с нескрываемым удовлетворением принимает тот факт, что Муссолини от имени короля и по воле народа подписывает 7 января 1935 года франко-итальянское соглашение, предназначенное открыть "новую эру тесного сотрудничества между двумя странами". Франция по этому соглашению уступает Италии территории в Африке, на побережьях Сомали и Ливии, и подтверждает приоритеты Италии в Тунисе до 1965 года. Таким образом, колониальные претензии Италии признаются официально.
Под нажимом молодежи, которую фашизм возвел в ранг религии ("молодость, молодость, весна красоты..." - пелось в официальном гимне), Муссолини на этом не останавливается. День за днем становится все очевиднее, что дуче нацеливается на Эфиопию, феодальное государство, управляемое деспотом императором Хайле Селассие, который сам представлялся без излишней скромности 225-м потомком царя Соломона и царицы Савской.
Выступая 25 мая в парламенте, Муссолини бросает в зал предупреждение "тем, кто хочет остановить нас у Бреннера и помешать двинуться дальше".
На самом деле Муссолини еще с 1932 года начал проводить политику окружения Эфиопии. В 1933 году был создан военный комитет, а после заключения франко-итальянского соглашения 29 января 1935 года принимается окончательное решение.
6 февраля армейский корпус высаживается на Африканском континенте. В Италии начинается призыв в армию. 11 февраля отправляются в Африку еще две дивизии. В стране объявляется набор добровольцев.
С того времени как у дуче появилась своя война, он интересуется только ею, оставив в стороне другие проблемы. Франция и Англия оказались в затруднительном положении. Эфиопия - член Лиги Наций, и как великие державы они не могут, не потеряв лица, оставить ее на растерзание агрессору. С другой стороны, перед лицом нарастающей гитлеровской опасности Муссолини нужен демократиям в Европе. Что делать?
В Италии у Муссолини сложились прекрасные отношения с армией, особенно с молодыми офицерами, которым он не раз повторял: "Никто кроме Италии не может быть судьей в этом деликатном вопросе".
8 сентября 1935 года двадцать тысяч сторонников фашизма маршируют по Виа дель Имперо, а Муссолини кричит им с трибуны: "Мы пойдем до конца".
10 сентября итальянская разведка докладывает, что в Средиземном море замечена концентрация английского королевского флота.
Муссолини считает, что это обычный политический блеф, и решает не обращать на него внимания.
3 октября он бросает свои дивизии на Эфиопию.
Глава 2
Флот был поднят по тревоге 30 сентября, чтобы отразить возможную угрозу со стороны Британии. Перспектива такого конфликта беспокоит итальянских флотских офицеров. Каким образом смогут они противостоять Англии, если та решит поддержать негуса, используя свое подавляющее превосходство на море?
Среди офицеров военно-морской базы в Специи эта угроза была в центре всех разговоров с 3 октября.
- Если англичане блокируют Суэц, - говорит один из офицеров, собравшихся в столовой за обедом, - сообщение между Средиземным и Красным морями будет быстро прекращено. Мы тогда окажемся запертыми на нашем небольшом и неудобно расположенном полуострове и будем поставлены на грань голода английской блокадой.
- Англичане не объявят нам немедленно войну, - возражает ему другой.
- Я в этом не уверен, - отвечает первый.
Валерио Боргезе невозмутимым тоном вступает в дискуссию:
- Мы можем противопоставить пушкам британских линкоров только крейсера. Но наши подводные лодки заставят англичан дорого заплатить, по крайней мере, если не вмешается Франция. Учитывая все вышесказанное, предстоящая кампания кажется мне рискованным предприятием, а борьба неравной.
- Вы вечные пессимисты, - ворчит один из тех старикашек, для которых молодые лейтенанты всегда являются причиной самого глубокого недовольства.
- Наши корабли не готовы к войне, - отвечает Боргезе, - После последней войны наши штабы не изобрели ни одной новой оригинальной идеи. Можно подумать, вы решили проигрывать каждую войну, которую начинает Италия.
Его тон резок. Со времени окончания академии Валерио Боргезе не потерял привычки говорить любому правду в глаза.
Этот разговор внимательно слушает Тезео Тезеи, маленький брюнет с тонкой полоской усов над верхней губой. Он служит инженером на военных верфях вместе с благодушного вида гигантом, сидящим рядом с ним, Элио Тоски.
Тезеи закрыл глаза и быстро произвел расчеты. Новейшие линкоры водоизмещением в 35 000 тонн пока еще на этапе проектирования, а большинство старых итальянских броненосцев стоят на ремонте. Боргезе прав: ничего серьезного для флота не было сделано с 1918 года.
С конца стола молодой лейтенант с горячностью бросает:
- В авиации созданы команды добровольцев-смертников. Они займутся британскими крейсерами.
- Нашим кораблям предстоит много работы, - вставляет один из лейтенантов.
- Очевидно, именно флоту придется опять взять на себя задачу борьбы на море, - замечает с серьезным видом Боргезе.
С этими словами он встает из-за стола и выходит. Разговоры разбиваются на группы и продолжаются под перестук вилок.
После обеда Тезеи обращается к Элио Тоски:
- Ты слышал, что сказал твой друг Боргезе перед уходом? Вроде пошутил, но это истинная правда. Именно флоту вести войну на море. Благодаря его словам мне пришла в голову идея, которая давно вертелась в голове. Ты помнишь случай с линкором "Вирибус-Унитис", который потопили в порту Полы в 1918 году Росетти и Паолюччи?
- Очень хорошо помню, - отвечает Тоски.
Все произошло в августе 1918 года. Эта история принадлежит к тем роскошным морским приключениям, которые были во все времена во всех странах. Австрийская армия только что потерпела сокрушительное поражение у Витторио Венето. Имперский флот, хотя и ослабленный понесенными тяжелыми потерями, имел еще в своем распоряжении мощные корабли - среди них броненосцы "Вирибус-Унитис" и "Принц Евгений", базировавшиеся в порту Полы. Это обстоятельство беспокоило итальянское командование. Поэтому майор Рафаэль Росетти, инженер-кораблестроитель, и корабельный врач 2-го класса Рафаэль Паолюччи провели в последние дни войны операцию, которая обессмертила их имена.
