Даже Мик понимал, что поддерживать интерес публики к группе будет нелегко. «Бессмысленно делать вид, будто «Роллинги» – новая группа. До сих пор живет старая идея, что хорошие исполнители – это какие-то неизвестные люди, лучше бедные, а еще лучше чуток сумасшедшие… и еще наркоманы, это тоже всегда помогает. Так они и становятся интересными. Правда, это не значит, что их произведения тоже интересны».
Что касается декораций, то над ними Мик снова работал с Чарли Уоттсом и с дизайнерами Миком Фишером и Патриком Вудроффом. В результате были созданы захватывающие дух конструкции, которые можно приспосабливать как для больших, так и для средних сцен. Помимо огромной «цифровой картины» длиной в шестьдесят метров, созданной художником Джеффом Куном (женский рот, надувная собака и разный хлам), зрители могли наблюдать за видеорядом к песне Honky Tonk Women («Кабацкие бабы») – женщины на экране ехали верхом на логотипе с высунутым языком и губами, а потом этот рот их пожирал. «Уж точно недетское зрелище», – говорил Джаггер.
Хотя отношения между Миком и Китом были теперь не такими близкими, как раньше (на концертах они уже несколько лет не заходили в гримерки друг к другу), «мерцающие близнецы» продолжали благополучно работать вместе до 14 июня 2002 года, когда до начала тура оставалось два месяца. В этот день Мику Джаггеру позвонили из Букингемского дворца и сообщили, что он включен в ежегодный Королевский список награждаемых.
До этого Мик, опасаясь бурной реакции со стороны Ричардса, уже пробовал осторожно намекать, что Тони Блэр предлагает сделать его рыцарем. Услышав о том, что это правда, Кит и в самом деле пришел в ярость. Он обвинял Мика в предательстве дружбы и интересов группы, угрожал сорвать тур. Через три недели Кит немного успокоился, хотя и утверждал, что внутри до сих пор ощущает «холодный гнев». «Да, я озверел, с катушек слетел! Но, если честно, Мик уже столько раз лажал все, что можно, что еще раз ничего не добавит».
Когда выяснилось, что туру ничто не угрожает, Мик позволил себе сделать снисходительное замечание по поводу товарища. «У Кита своеобразный характер, он любит пошуметь. Мне кажется, он даже считает, что должен вести себя так, чтобы соответствовать сложившемуся образу». За небольшими исключениями, Мик описывал их отношения как «зрелые… иначе мы бы не работали вместе почти каждый день».
Кит не единственный высказывал свое негодование по поводу будущего статуса Мика. Один журналист окрестил Джаггера «черным рыцарем», присоединившись к большому хору голосов, утверждавших, что самый эгоистичный человек в мире недостоин такой почетной награды. «Маниакальный бабник и развратник, пьяница и наркоман со стажем, получивший однажды тюремный срок, переехавший в другую страну в целях уклонения от налогов, – писал о Джаггере Джеймс Рейнольдс из эдинбургской газеты „Скотсман“. – И между делом что-то там певший и записывавший пластинки».
Родные, близкие, друзья и поклонники тоже иронизировали, но беззлобно, и Мик снисходительно позволял им шутить над собой. Некоторые незнакомцы вставали перед ним на колено в шутливом знаке покорности, а другие размахивали над его головой пластмассовыми мечами. «Меня дразнят, но я рад. Прямо сияю от радости», – говорил Мик. Пятилетний Габриэль, разумеется, не преминул поведать всем одноклассникам, что его папа будет посвящен в рыцари.
«И что это значит?» – спросила учительница.
«Он поедет в замок к королю, там его сделают рыцарем, и он будет все время носить доспехи», – ответил мальчик.
«После всего, что обо мне написали, это, пожалуй, не такая уж и плохая идея», – сказал позже Мик учительнице.
16 июля 2002 года «Роллинги» вернулись в Торонто, где приступили к репетициям в той же частной школе для мальчиков, в которой готовились к туру Bridges To Babylon («Мосты в Вавилон»). Через два дня гастрольный распорядитель «Роллингов» Ройден Мэйджи по прозвищу Чач сидел за звуковым пультом и слушал, как Мик работает над новым синглом Don’t Stop («Не останавливайся»). Неожиданно Мэйджи упал на пол – оказалось, это сердечный приступ.
Тренер Мика Торье Эйке тут же поспешил на помощь Мэйджи и начал делать искусственное дыхание, но оно не помогало. «Мику и другим членам группы оставалось только смотреть, как умирает Мэйджи. Это было ужасно», – сказал Алан Данн, директор Rolling Stones по материальному снабжению и транспорту.
Чач Мэйджи был не просто гастрольным менеджером «Роллингов»; в течение долгих лет начиная с 1976 года он оставался их наставником, ментором и духовным учителем, особенно для Мика. «Он был настоящим другом, что для меня редкость», – вспоминал Мик.
Смерть Мэйджи шокировала Мика (еще и потому, что его другу было лишь пятьдесят четыре года, то есть меньше, чем самому Джаггеру), но он продолжил работу. В тот же день «Роллинги» переехали на новую площадку для репетиций – в старый масонский храм в Торонто. На следующий вечер Джаггер ужинал с тремя молодыми женщинами в одном из самых модных ресторанов города, а несколько дней спустя танцевал всю ночь напролет в клубе «Ревайвл». На вечеринке, устроенной в честь его пятьдесят девятого дня рождения, Мик несколько раз произносил тост в память о Мэйджи и говорил, что тот хотел бы, чтобы его друзья наслаждались жизнью. «Жизнь продолжается. Но все так быстро проходит», – несколько раз повторил он задумчиво, держа в руках стакан с охлажденным клюквенным соком.
На похороны Мэйджи в лютеранской церкви Мессии в городке Маркетт, штат Мичиган, собралось около семисот человек. Посреди службы Мик, Кит и Ронни Вуд встали с передней скамьи и заняли места у алтаря. Мик под гитару спел религиозный гимн «О благодать», а затем вместе с Ричардсом и Вудом исполнил Rivers of Babylon («Реки вавилонские») – песню в стиле регги на мотив библейского псалма. Когда после финального аккорда троица рок-музыкантов вернулись на скамью, Мик, как и многие присутствующие, едва сдерживал слезы.
Через две недели «Роллинги» открыли тур Licks относительно камерным концертом в бальном зале «Пале-Рояль» в Торонто. Впервые за три года они выступали на сцене все вместе, и это было их первое выступление в новом тысячелетии. «Все другие «Роллинги» заметно нервничали, – вспоминал Мик. – Никогда не видел их такими нервными. Я пытался их успокоить и говорил: „Все будет прекрасно, ребята, мы отлично звучим“».
Но музыканты все равно волновались. «Они допускали кучу ошибок, сбивались с ритма, – говорил Мик. – Я все думал: „Как так можно! Мы ведь столько раз репетировали!“ Исполнение было рваным, и мне казалось, что Кит, да и остальные нечасто в последнее время выступали на сцене».
