Но доктора занятые люди, и многие не сами вписывают в договор, что будет сделано, а дают это делать резидентам или помощникам. А потом, уже на суде, сами удивляются.
Мой несчастный пациент Филл Кэлли на меня в суд не подал. Я всегда старался иметь добрые отношения со своими больными и не жалел на них времени. И на этот раз я подробно и честно объяснил этому американскому парню все, даже показал свой рисунок его поврежденной артерии. У него было ко мне такое доверие, что он потом согласился на то, чтобы я сделал ему вторую операцию. Она была еще сложней, но прошла успешно, без осложнений.
У людей, живших и в Европе и в Америке, сложилось такое остроумное наблюдение: европейцы работают, чтобы жить, а американцы живут, чтобы работать. Действительно, работают американцы очень много, больше, чем другие (правда, за это и получают больше других). Отпуска в Америке очень короткие — большинство имеют всего две недели оплаченного отпуска в году. Частные доктора могут отдыхать сколько хотят. Но отрываться от работы надолго им невыгодно — жалко денег. Поэтому большинство докторов берут одну неделю отпуска летом и еще одну зимой. И почти все летают отдыхать на острова Карибского моря. Островов в том жарком тропическом море множество, некоторые — самостоятельные маленькие государства, другие принадлежат Америке, Англии, Голландии или Франции. Благословенный край: там круглый год ровная жаркая погода, прекрасные пляжи и комфортабельные отели. За неделю пребывания на островах люди успевают расслабиться, загореть и наплаваться в море — чего же больше?
Мы с Ириной еще не летали ни на один остров и решили исправить это упущение. Полистав путеводители, она выбрала остров Маргарита, один из популярных курортов. Он принадлежит Венесуэле, находится близко от нее. После отдыха мы собирались перелететь в столицу страны Каракас. Ирина по телефону заказала так называемый пакет на всю поездку — это комбинация перелетов с оплаченными номерами в гостиницах «Хилтон» на острове и в Каракасе. Пакет гораздо дешевле, чем стоимость полетов и отелей в отдельности.
Узнав через моего друга Уолтера Бесера о моем приезде, главный хирург венесуэльской армии пригласил меня посетить военный госпиталь в Каракасе и прочитать лекцию докторам. Американские хирурги не часто залетают в эту страну. Кроме того, я знал, что в Каракасе живет моя троюродная сестра Мура Голяховская, немного младше меня. Я с ней никогда не встречался, но она приезжала в Нью-Йорк и виделась с моей мамой (которой приходилась племянницей). Я слышал, что Мура — одна из самых знаменитых актрис кино и театра в Южной Америке, выступающая под сценическим именем Мисс Америка Алонсо. Конечно, было интересно познакомиться со знаменитой родственницей. Я позвонил ей перед отлетом:
— Алло, это говорит Владимир Голяховский.
Раздался красивый глубокий голос:
— Как приятно! Мне еще ни разу не звонил никто с фамилией Голяховский…
Мы договорились о встрече.
Маргарита — это довольно большой остров по сравнению с другими в Карибском море. С одной стороны его омывает море, с другой — Атлантический океан.
Отель «Хилтон», как и по всему миру, стоит в лучшем месте — у широкой красивой лагуны, опоясанной рощами кокосовых пальм. Первое, что мы услышали, войдя в свой номер, — громкие крики попугаев на деревьях за громадным мраморным бассейном; второе — спокойный накат волн в лагуне. Разморенные жарой туристы валялись под зонтами у бассейна или в шезлонгах у лагуны. Люди там со всего мира, особенно много из Германии. Крики попугаев смешивались с гортанной немецкой речью.
Вечером мы спустились в просторный ресторан отеля. На эстраде молодой венесуэлец пел под гитару народные песни. Пока нам готовили блюда, я подошел к нему, дал пять долларов и попросил:
— Спой для моей жены «Беса мэ мучо».
В 50-е годы это была очень модная в СССР песня, записанная на грампластинки. Вся столичная молодежь была от нее без ума. Но я тогда работал в Петрозаводске и еще не слышал ее. Оттуда я писал письма и стихи Ирине, студентке МГУ, в которую был влюблен уже год. Как-то я приехал в отпуск в Москву, и мы пошли с ней гулять. Ирина поддразнивала меня, напевая мелодию «Беса мэ мучо».
— Что это такое?
— Как, ты не знаешь?! — задорно рассмеялась она. — Все знают, а ты не знаешь?!.
Я почувствовал себя безнадежным провинциалом, отсталым и забитым. Это не помешало мне через два года жениться на Ирине.
Гитарист подошел к нашему столику, встал возле Ирины и очень проникновенно запел песню нашей молодости. Ирина улыбалась, и я видел, как ей приятно слушать.
— Помнишь, как ты мне ее первый раз напевала?
— Конечно, помню.
— Знаешь, что я тогда должен был сказать тебе? Что я эту песню не знаю, но через много-много лет по моей просьбе ее будет петь тебе венесуэльский гитарист на острове Маргарита.
Есть песни, которые проходят через всю нашу жизнь, оставляя в нас глубокий след…
По утрам, пока еще не очень жарко, я ходил на берег лагуны и наблюдал, как рыбаки вытягивали сети. Иногда я даже помогал им. Пестрые тропические рыбы извивались, сверкая на ярком солнце. Рыбаки доставали рыб, показывали их мне и что-то весело объясняли на испанском. Я отвечал на непонятном им английском, и мы вместе смеялись. Пока вытаскивали сети, над нами кружили стаи чаек, пикируя и стараясь выхватить рыбу прямо из рук. Почти так же близко летали пеликаны, разевая громадные клювы. А вдали, растопырив крылья, сидели и смотрели в нашу сторону крупные птицы, похожие на грифов.
Молодые туристы вели бурную ночную жизнь в барах и ресторанах «Хилтона», а те, что постарше, до утра играли в казино. Но мы с Ириной не игроки — мы просто хорошо отдохнули.
Перелет в Каракас — всего около часа. Дорога в город идет все время вверх, мимо трущоб, теснящихся по склонам горы. Это неприятная и непременная интродукция к любой южноамериканской столице, как бы красива она не была.
Название страны означает «Маленькая Венеция»: первые приплывшие сюда испанцы видели, что местные туземцы жили в домах на сваях над водой озера. От владычества испанцев Венесуэлу освободил в 1811 году легендарный Симон Боливар, офицер с европейским образованием. Он так популярен, что денежная единица Венесуэлы называется в его честь (в начале XIX века он был популярен и в Европе, главным образом благодаря фасону мужской шляпы, о которой Пушкин упоминает в «Евгении Онегине»).
Каракас — город миллионеров, в нем живет больше богатых людей, чем в остальной Латинской Америке. Это потому, что в начале XX века в стране была открыта нефть. Она составляет 90 процентов экспорта страны (остальные 10 процентов — фрукты и цветы). Страна вообще намного богаче своих ближайших соседей, настолько, что в ней даже нет налоговой системы. Но распределение богатств такое, что из двадцати миллионов чуть ли не восемнадцать живут в нищете.
