Кто знает?
А может быть, данным ей чувством предвидения она что-то предчувствовала – почему-то Наталья Гундарева много думала и говорила в конце 1990-х о смерти и о так стремительно прошедшей жизни.
В середине июля 2001 года едва ли не все столичные газеты начали полниться страшными новостями: в ночь с 18 на 19 июля Наталье Гундаревой стало плохо, она была доставлена в городскую больницу города Дедовска, неподалеку от дачи, где проводила отпуск. Прошло несколько часов, прежде чем актрису доставили в Институт им. Склифосовского. По дороге состояние ее резко ухудшилось. На протяжении почти двух недель, пока Наталья Гундарева находилась в коме, страну буквально лихорадило – тяжелая болезнь истинно народной любимицы стала главным событием, глубоким переживанием не только для родных и близких актрисы, но и ее зрителей. Сводки о здоровье Гундаревой ловили из всех возможных источников, ими обменивались, словно горькими новостями из собственной жизни.
Можно приводить здесь газетные и интернетные выдержки в огромном количестве – самой главной и самой страшной новостью того июля стала для всей страны болезнь любимой артистки. Часто информация одной газеты противоречила информации другой, но люди ловили любые известия и слухи – им необходимо было знать, что с Гундаревой. Многие (особенно народные целители) рвались помочь, ощущение беды было поистине глобальным...
Можно дать некий дайджест из июльских газет, но лучше, как представляется, дать слово специалисту, человеку, внимательно проследившему хронику событий.
Из статьи невролога Нины Андриенко, опубликованной в журнале «Популярная медицина» уже после того, как Гундаревой не стало: «17 июля 2001 года на даче в подмосковном Дедовске Наталья Гундарева долго загорала на жарком солнце, купалась в холодной Истре, занималась на тренажерах в медпункте... Организму, существовавшему на пределе сил, требовалась передышка, но Гундарева даже отдыхала, как работала, – до седьмого пота, на износ...
Актрису доставили в местную больницу с диагнозом «нарушение мозгового кровообращения» (инсульт). Всю необходимую помощь – и чем быстрее, тем лучше! – в подобной ситуации могут оказать только в специализированном неврологическом отделении. Дедовская клиника такими возможностями не располагает, поэтому Гундареву перевезли в столицу. Из-за угрозы осложнений транспортировать таких пациентов в обычном автомобиле нельзя – требуется специально оборудованная машина. Однако реанимобили для перевозки сосудистых больных не выезжают за пределы Кольцевой дороги. Москвичей, заработавших инсульт на дачных сотках, на свой страх и риск по тряским ухабам вывозят из глубинки родственники на личном транспорте. К счастью, для Гундаревой было сделано исключение – прислали машину «скорой помощи», но драгоценное время было упущено.
Когда в том же положении оказался Жан Поль Бельмондо (утром 8 августа 2001 года жена обнаружила его без сознания на полу ванной комнаты), в местечко Люмио на Корсике сразу же вылетел вертолет санитарной авиации с врачом, медсестрой и командой спасателей на борту. Оперативность французских медиков предопределила благополучный исход болезни. Ровно через два часа артистом, у которого произошел инсульт, уже занималась специализированная бригада нейрохирургов в госпитале французского города Бастии, затем его перевели в парижскую клинику Сент-Жозефа, а 14 дней спустя бодрый и улыбающийся Бельмондо твердым, пружинящим шагом вышел из больницы. В то время Гундарева была еще в самом начале неравной борьбы со смертельным недугом...
Наталья Георгиевна много лет страдала гипертонической болезнью, которая выбирает волевых, целеустремленных, бескомпромиссных личностей, стремящихся во всем дойти до крайней степени совершенства. Существовать на пределе человеческих сил – это было по-гундаревски!.. Гундарева так выкладывалась на сцене, что казалось – часть жизни уходила из нее...
А ведь ухудшение самочувствия возникало неспроста! Посылая сигнал тревоги, вегетативная нервная система, управляющая внутренними органами, предупреждает о возможности чрезвычайных происшествий в организме. Любой невропатолог скажет вам, что потерять сознание в результате гипертонического криза – совсем не то же самое, что упасть без чувств от духоты в переполненном автобусе. Обморок при повышенном артериальном давлении почти стопроцентно указывает на преходящее (врачи говорят – транзиторное) нарушение мозгового кровообращения (НМК), которое может в ближайшие часы или дни перейти в необратимую мозговую катастрофу – инсульт...
Человек, у которого хотя бы раз в жизни были признаки НМК, даже без потери сознания: головокружение, ощущение зыбкости при ходьбе, затруднение речи, ощущение «мурашек» на коже, просто обязан держать давление под контролем! Однако у Натальи Георгиевны не было времени обследоваться и подбирать лекарства. Когда накатывала усталость, брала больничный, чтобы восстановить силы. Завидовала тем, кто спит по восемь часов в сутки и свободно распоряжается своим досугом, но не работать на износ не могла. «Болезнь, если только она не смертельная, хороша тем, что душа может поговорить с Богом», – сказала она в одном из последних интервью.
21 июля состояние больной внезапно ухудшилось – Гундарева впала в кому. Врачи констатировали обширный ишемический инсульт, по-другому – инфаркт мозга: из-за внезапного снижения давления (такие перепады особенно опасны для мозговых сосудов) артерии, питающие участок коры, внезапно сузились и перестали пропускать кровь к нервным клеткам. А те, как известно, не могут обходиться без кислорода дольше пяти минут...
По статистике, именно повторный инсульт в первую неделю после первой мозговой катастрофы чаще всего обрывает жизнь таких пациентов. Ситуация выглядела абсолютно безнадежной: артериальное давление падало, температура поднималась, появились признаки отека легких, из-за поражения дыхательного центра больная не могла дышать, и ее подключили к аппарату искусственной вентиляции. Врачи воздерживались от комментариев. Муж Гундаревой... на вопросы журналистов о состоянии жены отвечал: «Будьте милосердны!» 25 июля в Интернете появились неутешительные прогнозы: всенародно любимая актриса скорее всего умрет, а если и выживет, то из-за паралича не сможет ни ходить, ни говорить... Не учли только патологический гундаревский максимализм и въевшуюся в гены установку во всем добиваться невозможного...
27 июля пациентку перевели в НИИ нейрохирургии имени Н. Н. Бурденко: ситуация неуловимо изменилась к лучшему. В институте Склифосовского оказывают только скорую помощь, а затем отправляют больных долечиваться в другие клиники. Хотя состояние Гундаревой все еще оставалось критическим, возник первый проблеск надежды.
