Для удержания в повиновении самой страны приняты меры упрощенного порядка и более сложного. К первым относятся:
обеспечение государства от неспокойного элемента, способного к организации и управлению народными восстаниями, что достигнуто почти полным уничтожением интеллигенции и офицерства. Ко вторым – создание: а) «чрезвычаек», политического шпионажа в учреждениях, войсках, населении и даже в семье, б) «внутренней охраны», заменяющей собой жандармерию и институт стражников прежнего времени, а также полное подавление печати, за исключением инструктируемой из коммунистического центра.
Забота о продовольствии и иных земных благах простирается только на правительство и Красную армию, население же рассматривается как почва, откуда эти блага добываются, и в отношении своих жизненных потребностей предоставлено самому себе.
Организация труда населения производится правительством исключительно принудительным порядком и преследует ту же цель – питание аппарата, – т. к. все, что у кого бы то ни было оказывается налицо, всегда может составить предмет реквизиции, а по мере надобности и составляет.
Голодное, истощенное до крайности, развращенное, загипнотизированное пропагандой, уничтожаемое массами всякими болезнями, раздробленное, благодаря шпионажу, запуганное террором, лишенное образованного класса, погибшего в борьбе, оставившего отечество или поступившего в правительство, и потому неспособное к организации и сопротивлению, население, религия которого, единственное утешение несчастных, затоптана и заплевана, и рядом сравнительно обеспеченная, управляемая единой волей и дисциплинированная правящая каста, беспринципная, не выбирающая средств, безответственная, и Красная армия – составляют стройную систему, на которой, математически рассчитанная, покоится советская власть Красного интернационала.
Все это создано не зря, не случайно, не в порядке стихийного движения народа, как проходящее явление, которое сама сила народа в поступательном стремлении революции переменит, вольет в другие формы. Нет. С самого начала революции одна и та же рука, одна и та же воля, с сатанинским умением, с непреклонным упорством направляла и использовала движение народа, стремясь к достижению цели, ничего ни с русским народом, ни с его историческими задачами, ни с заданиями революции не имеющая. Теперешнее достижение советской власти не есть достижение внутри России, а есть этап на пути творения мировой революции, с этим путем не расстанется Красный интернационал, пока существует его власть, а существование его власти возможно только при сохранении РОССИИ в состоянии полного порабощения.
Какой же эволюции ждать от советской власти с распространением ее на всю Россию?
Национальная революционная власть, добившись господства в заботах об устроении родной страны, естественно, начнет эволюционировать, переходя к нормальным формам жизни, диктуемым исторической последовательностью жизни нации. Но власть чуждая, захватившая народ и поработившая его, как орудие, к какой эволюции способна, пока ее конечная цель еще не достигнута. Лишь к усовершенствованию аппарата порабощения этого орудия для большей уверенности в исправном его действии.
Многих соблазняет мысль, что там, на стороне красных, русский народ сражается с интервентами, чужестранцами и как бы невольно защищает Россию от иностранцев, но ведь если здесь была интервенция разрозненных союзников в различных частях России, то там оккупация чужой властью всей страны на неопределенно долгий срок для совершенно диких и не нужных русским целей.
Русский националист, с надеждой и упованием взирающий на собирание Руси воедино под большевиками и на успехи Красной армии русских солдат, может быть сравнен с любителем духовного пения, который после смерти любимого человека сказал бы: «Ничего, что он умер, зато я послушаю панихиду».
Большевистская власть еще потому неспособна к эволюции, к превращению ее в национальную власть, что в большинстве своих агентов состоит из преступного элемента, преступления коих в прошлом и безумные зверства в настоящем создали между ними и народом неодолимую стену ненависти и презрения, и потому всякая свобода, всякое послабление, данные народу, грозят, прежде всего, выходом на волю чувства народной мести и, следовательно, никогда не будут даны.
Пора, наконец, русским понять, что там, где большевики, – нет России, пора понять и иностранцам, что до сих пор влияние новоявленного мирового варвара – большевизма сказывалось мало в соседних странах, потому что русский народ в трехлетней кровавой борьбе стеснял его свободное движение, но что теперь Россия измучена в борьбе, что вся она утратила свое национальное лицо и представляет собой послушное орудие в руках варвара-большевика, и это орудие направляется против вековой культуры мира и против буржуазии в первую голову, как создательницы и хранительницы этой культуры.
Заслуги русского народа велики. Что, если бы большевизм со всей теперешней силой вышел на арену мировой борьбы в 1918 году, когда все великие державы были потрясены до основания только что окончившейся войной?
Такова сила и внутреннее строение аппарата мировой революции, созданного из России правительством Красного интернационала.
Каково же его внешнее положение?
Мир в отношении борьбы с большевиками представляет комнату, где сидят люди с повязками на глазах, а между ними один зрячий, и этот зрячий – вор, который с величайшей наглостью обворовывает слепцов, отнимая у них драгоценности и подсовывая им дешевые побрякушки, и убеждает, что это много интереснее.
Так Англия и Франция собираются давать большевикам товары и получать взамен обещания сырья и золота, которое служило обеспечением их же займам, данным России.
Так Китай, поощряемый аннулированием большевиками русских прав и привилегий, мечтает с помощью большевизма изгнать всех иностранцев из Китая.
Так Америка, гонимая алчностью своих коммерсантов и ненавистью к Японии, тянется в Сибирь за концессиями, которые с откровенной наглостью предоставляет американцам Ленин, указывая, что столкновение Америки с Японией отдаст во власть его комбинаций весь Восток.
Большевики находятся в исключительно благоприятной позиции, лавируя к своей цели в сплетениях мировой политики. Они не имеют собственной страны, которая связывала бы их ответственностью за ее будущее. В самом деле, никакое национальное правительство не решилось бы растрачивать до конца государственный золотой запас, аннулировать разом по собственному почину 50 договоров, обуславливающих привилегии ее подданных в соседнем государстве, или отдать в концессию на 60 лет область в 4 000 000 кв. километров. Не неся никакой ответственности, но уже имея влияние, как сила, пока, правда, пассивная, они уже начали путать карты мировой политики, используя для того противоречивые интересы наций. Но кто помешает им при благоприятной обстановке применить и силу активную, свою Красную армию, доходящую до миллиона бойцов?!
