В результате баллистическая ракета, которая вполне могла быть создана к 1941 г., была подготовлена к испытаниям только летом 1942 г. Начавшиеся 13 июня экспериментальные запуски закончились неудачно. Только 3 октября был достигнут первый успех. Ракета пролетела 190 км и упала в 4 км от цели.
Между тем у ракетчиков появилась мощная поддержка в лице рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера. Именно он, ссылаясь на желание фюрера, потребовал увеличить производство ракетных компонентов за счет снижения производства в авиационной промышленности, а также инициировал возведение бункеров для будущих ракет на берегу пролива Ла-Манш. Между тем сам Гитлер все еще колебался. В ответ на очередную просьбу Шпеера о предоставлении программе «А-4» статуса высшей приоритетности он без особого оптимизма сказал: «Мне привиделось, что ракеты никогда не будут пущены в ход против Англии, и я могу положиться на свое предвидение. И посему бессмысленно оказывать поддержку этому проекту». Надо сказать, что предвидение фюрера было в общем-то разумным, хотя и неточным. Тем не менее 22 декабря 1942 г. он подписал приказ о начале массового производства баллистических ракет.
Следует отметить, что у проекта А-4 были и противники, в частности Люфтваффе. Во-первых, решение массово строить ракеты типа «земля-земля» под корень подрубало их проекты создания зенитных ракет «земля-воздух». Во-вторых, представители военно-воздушных сил давно курировали проект по созданию крылатых ракет Fi-103. Еще в июне 1942 г. министерство авиации в лице Мильха поддержало создание простых и дешевых в производстве самолетов-снарядов. Экспериментальные пуски прошли уже в декабре, и после 50 стартов была достигнута дальность 240 км.
Руководство нацистской Германии и лично фюрер долго колебались, какому виду оружия отдать предпочтение, при этом Вермахт отстаивал А-4, а Люфтваффе Fi-103. В итоге была создана специальная представительная комиссия в составе рейхсминистра Шпеера, фельдмаршала Мильха, гросс-адмирала Дёница, генерала Фромма и других, которая прибыла в Пенемюнде 26 мая 1943 г. После длительной дискуссии и пусков ракет комиссия пришла к выводу, что уровень разработки обоих видов оружия примерно одинаков. Так и рекомендовали фюреру компромиссное решение: делать обе ракеты одновременно.
Кроме того, Гитлеру был показан красочный фильм о ракете А-4 с подробными комментариями оберста Дорнбергера. Эффектное зрелище старта ракеты и огромной силы взрывов впечатлило фюрера. Он даже пожалел, что ранее не верил в успех работы ракетчиков, и сказал: «Если бы такие ракеты были у нас в 1939 г., не пришлось бы вести эту войну». В итоге 7 июля Гитлер приказал наделить ракетный центр статусом высшей приоритетности в немецкой программе вооружения. Через две с половиной недели в разгар операции «Цитадель» на Восточном фронте он подписал приказ, в котором говорилось: «Успешное продолжение войны против Англии требует увеличения производства ракет А-4 до максимума. Должны быть приняты все меры, направленные на немедленное увеличение выпуска А-4».
Получив статус «чудо-оружия», ракеты получили свои более известные имена – V-1 и V-2.
Впрочем, темпы, заданные руководством, оказались нереальными. По расчетам специалистов экономические возможности Германии позволяли выпускать не более 900 «Фау-2» и 5000 «Фау-1» ежемесячно, что, кстати, тоже было довольно много. Производство новых видов оружия создало большие трудности для химической промышленности. Особенно это касалось баллистических ракет. Если для V-1 требовалось низкооктановое горючее и 850 кг взрывчатки, то для V-2 – жидкий кислород, метиловый спирт, перекись водорода и тонна взрывчатки.
Фюрер возлагал большие надежды на новое оружие, искренне считая, что оно может изменить ход войны. Однажды он сказал: «И Европа, и мир теперь станут слишком малы, чтобы вести войны. При таком оружии человечество их не выдержит». Впрочем, в этой фразе слово «теперь» было бы более уместно заменить на «вскоре».
Затем Гитлер потребовал в скором времени создать гигантские ракеты с боеголовками до десяти тонн. С пылающими глазами он истерически кричал Дорнбергеру: «Ну вот что мне надо – уничтожение! Полное уничтожение!» Здесь фюрер, как опять же человек с гуманитарным складом ума, не понимал, что для воплощения его мечты нужны новые средства разрушения и новые источники энергии, а их у немцев не было и в ближайшее время не ожидалось. После этого взрыва эмоций он пообещал ракетчикам, что они отныне будут пользоваться всеми благами высшего приоритета. Потом Гитлер извинился перед Дорнбергером: «Я никогда не верил, что ваша работа увенчается успехом».
В начале сентября 1943 г. Гитлер заявил своим министрам и военным, что можно рассчитывать на активное наступление на Англию в конце января 1944 г. После этого Геббельс записал в дневнике: «Фюрер возлагает на эти ракеты большие надежды, он верит, что с помощью нового оружия он сможет повернуть ход войны против Англии». 22 сентября Гитлер вновь вернулся к теме «чудо-оружия» в беседе с министром пропаганды. «Программа ответного ракетного удара снова выдвинулась на первое место», – писал тот. Правда, начало «величайшего ракетного наступления» уже отодвигалось на начало февраля следующего года.
В стратегии Гитлера, как и в случае с танками «Тигр», говорила натура впечатлительного художника. Он надеялся, что массовое падение ракет на Лондон вызовет панику и растерянность среди британцев. Особенно большие надежды в этом плане возлагались на баллистические ракеты. Поскольку никакие средства ПВО не могли с ними бороться, постоянные массированные обстрелы, по мнению фюрера, должны были вызвать у противника чувство бессилия перед мощью германского оружия. Это могло заставить его отказаться от бомбардировок немецких городов и высадки десанта в Западной Европе, а вкупе с планировавшейся активизацией подводной войны морально раздавить жителей страны, уставших от войны.
Примечательно, что некоторые представители Верховного командования Вермахта уже тогда предлагали использовать новое оружие для обстрела портов Южной Англии с целью помешать ожидавшейся высадке десанта, однако Гитлер уже тогда твердо решил, что «чудо-оружие» должно применяться только для разрушения городов.
26 ноября фюрер впервые воочию увидел крылатую ракету «Фау-1», которая произвела на него благоприятное впечатление.
Правда, руководитель экспериментальной базы Крегер сильно огорчил Адольфа, сообщив, что новое оружие будет готово к использованию не раньше марта.
