Не раз бывало, что цифровые технологии продвигались вперед благодаря совместной работе нескольких человек. В отличие от других партнеров, способствовавших наступлению новой эры, Боб Тейлор и Ларри Робертс никогда не были друзьями: ни до, ни после работы в IPTO. Более того, позднее каждый из них ожесточенно оспаривал достижения другого. «Ларри утверждает, что сеть он построил сам, но это совсем не так, — жаловался Тейлор в 2014 году. — Не доверяйте тому, что он говорит. Мне неудобно за него»[470]. Со своей стороны, Робертс утверждает, что Тейлор ожесточен, поскольку обделен славой: «Не знаю, что следует признать за ним, кроме того, что он нанял меня на работу. Из всего, что сделал Боб, важно только это»[471].
Но в шестидесятые годы Тейлор и Робертс четыре года работали вместе в ARPA и хорошо дополняли друг друга. Тейлор не был блестящим ученым, он даже не защитил диссертацию. Но он был приветлив, мог заставить человека поверить в свои силы и, словно магнит, притягивал таланты. Робертс же, способный инженер, был человеком с резкими манерами, граничащими с грубостью. Он взял за правило измерять секундомером время, требующееся на то, чтобы разными путями пройти от одного кабинета до другого по бесконечным коридорам Пентагона. Особо теплых чувств коллеги к Робертсу не испытывали, скорее, его уважали, но и побаивались. Тейлор обольщал людей, тогда как Робертс подавлял их своим интеллектом.
Боб Тейлор родился в 1932 году в Далласе в приюте для матерей-одиночек. На поезде его отправили в детский дом в Сан-Антонио. Когда Бобу было двадцать восемь дней, его усыновила семья священника методистской церкви. Каждые несколько лет приемный отец Боба переезжал, занимая кафедры в небольших техасских городках, таких как Ювалде, Озона, Виктория, Мерседес[472]. По словам Боба, воспитание наложило отпечаток на его личность. Важными оказались два момента. Как и в случае Стива Джобса, которого тоже усыновили, родители Тейлора все время повторяли, что он «избранный», что его «специально выбирали». Боб шутил: «Все остальные родители должны были довольствоваться тем, что им досталось, а я был избранным. По-видимому, это и дало мне ни на чем не основанную уверенность в себе». Кроме того, каждый раз, когда семья переезжала с места на место, ему надо было заводить новые знакомства, учить малопонятный местный жаргон, самоутверждаться, приноравливаясь к порядкам маленького городка. «Каждый раз приходилось искать новую компанию, всякий раз сталкиваясь с предвзятым отношением к себе»[473].
Тейлор изучал экспериментальную психологию в Южном методистском университете, служил во флоте, степени бакалавра и магистра получил в Техасском университете. Он занимался психоакустикой, и чтобы проводить расчеты на университетском компьютере, ему требовалось набивать данные на перфокарты. «Мне приходилось носиться со стопкой перфокарт, на обработку которых требовалось несколько дней. А потом мне говорили, что у меня что-то не так с перфокартой номер 653, или еще что-то не ладится, и все надо переделать, — рассказывает он. — Меня это злило». Он понял, что есть возможность улучшить ситуацию, когда прочел статью Ликлайдера об интерактивных вычислительных машинах и симбиозе человека с компьютером. И тут его озарило. Тейлор вспоминает, что сказал себе: «Да, именно так все должно быть устроено!»[474]
Сначала Тейлор работал в частной школе, затем во флоридской фирме, выполнявшей заказы министерства обороны, а потом получил работу в штаб-квартире НАСА в Вашингтоне, где руководил исследованиями по созданию дисплеев, позволяющих имитировать полеты. Ликлайдер в то время возглавлял отдел методов обработки информации в ARPA. Ликлайдер проводил регулярные встречи с другими учеными, работавшими на правительство и занятыми аналогичными задачами. Когда в конце 1962 года на одном из таких собраний появился Тейлор, Ликлайдер удивил его. Оказалось, что он знает работу Тейлора по психоакустике, написанную им в Техасском университете. (Руководитель Тейлора был приятелем Ликлайдера.) «Я был ужасно поражен и горд, — вспоминает Тейлор, — С этого момента я стал почитателем и преданным другом Лика».
Бывало, Тейлор и Ликлайдер вместе ездили на конференции, что еще больше укрепляло их дружбу. Во время поездки в Грецию в 1963 году Ликлайдер привел Тейлора в один из художественных музеев Афин и продемонстрировал, как, прищурившись, он может оценить мазок кисти на картине. В тот же день поздно вечером в таверне Тейлор напросился в игравший там оркестр и научил музыкантов исполнять песни Хэнка Уильямса[475][476].
В отличие от некоторых инженеров, и Ликлайдер, и Тейлор понимали, что такое человеческий фактор. Они оба изучали психологию, умели ладить с людьми, получали удовольствие от искусства и музыки. Хотя Тейлор бывал задирист, а Ликлайдер, как правило, ласков и спокоен, оба любили работать с людьми, поддерживали их, пестовали таланты. Их склонность к человеческому общению и умение разобраться в том, как оно происходит, очень помогло в создании технических и программных средств, обеспечивающих возможность взаимодействия человека и вычислительной машины (интерфейса).
Когда Ликлайдер ушел с поста руководителя IPTO, на эту должность был временно назначен его заместитель Айван Сазерленд. Ликлайдер уговорил Тейлора уйти из НАСА и стать заместителем Сазерленда. Тейлор был одним из тех немногих, кто понимал, что информационные технологии могут быть не менее, а может быть, и более увлекательны, чем космическая программа. Когда Сазерленд ушел в отставку и стал профессором в Гарварде, Тейлор не был во главе списка его преемников: он не был доктором и не был специалистом-компьютерщиком, но в конечном счете это место досталось ему.
Три аспекта деятельности IPTO поразили Тейлора. Во-первых, каждый университет и исследовательский центр, у которого был контракт с ARPA, хотел получить новейший компьютер самой большой мощности. Это было расточительно и приводило к дублированию. Случалось, что в Солт-Лейк-Сити был компьютер, умеющий делать графические построения, а другой компьютер, анализирующий данные, находился в Стэнфорде, но если требовалось и то и другое, сотрудник должен был либо мотаться туда-сюда на самолете, либо просить у IPTO деньги на еще один компьютер. Почему нельзя объединить их в сеть, которая позволит работать на обоих компьютерах в режиме разделенного времени? Во-вторых, разговаривая во время своих поездок с молодыми учеными, Тейлор обнаружил, что они очень хотят знать, что происходит в других центрах. Он понял, что хорошо бы связать их с помощью электроники, и тогда общаться станет легче. В-третьих, Тейлора ужаснул тот факт, что в его кабинете в Пентагоне имеется три терминала, каждый со своим паролем и командами, которые соединены с разными компьютерными центрами, финансируемыми ARPA. «Это просто глупо, — думал он. — Я должен иметь возможность доступа к любой из этих систем с одного терминала». «Прозрение пришло», рассказывал Тейлор, именно благодаря этим трем терминалам[477]. Сразу все проблемы можно решить, построив сеть передачи данных, которая свяжет исследовательские центры, то есть если удастся воплотить в жизнь мечту Ликлайдера о межгалактической компьютерной сети.
