Хотя у меня со Сталиным были самые хорошие отношения, но я и тут не пошел против Ленина, а считал нужным поддержать завещание, чтобы Сталин это почувствовал. Он никогда мне об этом не говорил. Это завещание Ленина, конечно, в основном, в пользу Сталина – на фоне всех оценок он там самый положительный. Но Сталин тогда был очень недоволен мне кажется, этой характеристикой. Очень недоволен. Ленин там выделил двух человек – Сталина и Троцкого. Я сейчас не могу припомнить, какая там была характеристика Троцкого, но у Ленина было много характеристик Троцкого за весь период предыдущий и все отрицательные, и, конечно, Ленин это учитывал. Он хотел предупредить, что это очень опасный враг, поэтому рядом поставил двух – Сталина и Троцкого, – вот, выбирайте. А насчет Сталина у него было меньше открытых характеристик, но только положительные, а к концу он дал и отрицательные некоторые стороны.
Насчет грубости Сталин, конечно, выделялся, очень резкий человек. Но, если б не было этой резкости, не знаю, насколько это бы хорошо сказалось. Я думаю, нужна была резкость, иначе было бы больше качающихся, нетвердых, а Сталин своей определенностью, резкостью, даже грубостью кой-кого, конечно, отталкивал. Он ясно, твердо, без колебаний определял основную линию, и, конечно, это было для партии в то время очень важно. Сложный был человек. Критику Ленина учел. Безусловно, учел. Он был очень сдержанным в первые годы, а петом, по-моему, немного зазнался. Зазнался. Я всегда был такого мнения. Для людей такого масштаба это как раз очень нежелательно.
01.11.1977, 01.07.1979
– Большая группа интеллигентов считает, что Сталин извратил Ленина, исказил его, выбил лучшие ленинские кадры, и мы до сих пор расхлебываем то, что натворил Сталин.
– Это правый уклон. Он находит свое дальнейшее продолжение в менее оформленном виде, неорганизованном, но довольно широко распространенном.
26.08.1979
«Правду охраняют батальоны лжи…»
Рассказываю Молотову о своей беседе с бывшим комендантом Большого театра А. Т. Рыбиным. Он имел возможность неоднократно наблюдать Сталина на даче. Рассказал, что Сталин любил полемизировать с рабочими – где, что, как построить. Любил спать на воздухе в кресле, в старой шинели или шубе, а на лице – фуражка генералиссимусская.
– Это верно, – подтверждает Молотов.
– Однажды Берия предупредил Сталина, что дача заминирована. «Ну что ж, пойдем искать мину», – сказал Сталин. Взял с собой солдата с миноискателем и вдвоем направились вокруг дачи. Ничего не обнаружили.
– Сталин был по природе своей человек не робкого десятка и очень любил людей талантливых и храбрых. Таких, как, скажем, Рокоссовский, – говорит Молотов.
– Рыбин слышал, как Сталин однажды сказал: «Кто-то действует от моего имени».
– Это возможно, – согласился Молотов.
04.11.1979
– Мы едем, а сзади обязательно охрана. Вторая машина. Может быть, у Сталина была и впереди. Но только у одного Сталина впереди. Может быть, но я об этом даже не слыхал. Насчет второй машины мы хорошо знали. Она и на дачу, и везде…
Первые годы охраны, по-моему, не было. Тогда все ходили пешком. И Сталин. А вот когда начались новые покушения в 1928 году… На границе были пойманы с бомбами. Эсеровского типа люди. Они, террористы, смелые…
А тогда достаточно было убить Сталина, еще двух-трех, и все могло рухнуть.
Помню метель, снег валит, мы идем со Сталиным вдоль Манежа. Это еще охраны не было. Сталин в шубе, валенках, ушанке. Никто его не узнает. Вдруг какой-то нищий к нам прицепился: «Подайте, господа хорошие!» Сталин полез в карман, достал десятку, дал ему, и пошли дальше. А нищий нам вслед: «У, буржуи проклятые!» Сталин потом смеялся: «Вот и пойми наш народ! Мало дашь – плохо, много – тоже плохо!»
11.03.1976, 16.08.1977
– В педагогическом институте работает такой товарищ С. Рассказывал, как вы спасли его от Берии. (После дежурства на Ближней даче Сталина по дороге домой С. встретил друга, и они отметили это событие коньяком. А поверх коньяка легло пиво. С. простился с другом, сел в трамвай и там, как говорится, развезло. Все бы ничего, но пассажиры увидели, что у хмельного гражданина под штатским пиджаком на ремне висит пистолет. Вызвали милицию. Короче говоря, на очередном дежурстве ему вручили грозное предписание от Л. П. Берии явиться туда-то…
А службу продолжает нести – стоит в нужном месте у дачной дорожки. Прибывают, уезжают разные люди. Приехал Молотов. С. решился, терять нечего, была не была. Молотов выслушал суть дела, расспросил подробности, прочитал предписание, достал ручку и начертал на нем: «Строгий выговор. В. Молотов».
С. больше никто и никуда не вызывал. Но история не закончилась. Прошло сколько-то дней, обычное дежурство: на дорожке появился Сталин. Медленно прошел и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал: «Пей, да дело разумей!» С. вздрогнул. Сталин дошел до края дорожки, вернулся и снова поравнялся с чекистом: «Какой же дурак запивает коньяк пивом!» – и посмотрел на С. – Ф.Ч.)
Он был в вашей охране.
– Он был моим шофером. Сейчас кандидат наук. Посылает мне время от времени поздравления. Я смотрю – он все время читает. Он диссертацию писал по вопросу моей работы в Совете народного хозяйства в 1918 году – я же тогда был председателем Совета народного хозяйства в Петрограде. Я там статьи писал. Он собирал материалы…
– Он говорил, что на вас покушение было.
– Он мне иногда рассказывал такие вещи, что, дескать, у вас за спиной кто-то работает, очень опасные люди. Мне казалось, что он немножко фантазирует, перепутывает…
– Вы ехали, дерево упало…
– Уральский случай был на процессе, там рассказывали. Что-то правильно, что-то неправильно. Конечно, разобраться в этом невозможно. Я не мог сказать ни за, ни против, хотя никого не обвинял. Чекисты такой материал имели, они и расследовали. Запутано все. Было и явное преувеличение. А что было и серьезно, но недостаточно разобрано, и гораздо хуже можно предполагать. Героического характера людей у нас достаточно.
– Шверник о вас резко говорил на ХХII съезде. Молотов, мол, знал, что не было на него никакого покушения, а промолчал.
– Было покушение. В Прокопьевске.
– Шофер дал показания, что в последний момент передумал, там пропасть была…
– Да, да, да. Вроде канавы, обрыв такой. Неизбежно, не только меня убило бы, но и его тоже. В это трудно поверить, но допускаю, что разговоры и болтовня об этом были.
– Было на самом деле покушение?
– Я не могу судить. Были показания. Дерево, машина идет в гору и должна в кювет свалиться. На суде люди говорили, что они готовили покушение. Шофер местный был. С ним было договорено, а он не выполнил. Так они на суде и говорили, что он давал согласие, что сделает, а фактически он не выполнил обещание.
