Что-то в облике мужчины, в его экипировке насторожило Игоря. Нет, не одежда — что же тогда?
Сумка. Надо быть ненормальным, чтобы класть грибы в мягкую сумку. Они там превратятся в труху.
Значит, не грибник. Но он явно вышел из леса, от деревни обычно идут по аллейке. Что же в такую погоду делать в лесу, если не собирать грибы?
Мужчина в фуражке прошел вдоль железнодорожного полотна и скрылся за кассой. Игорь подождал несколько минут, размышляя, не двинуться ли за ним. Но тот появился сам, пересек пути и неторопливо направился к костерку. Шел он сутулясь, на ходу протирал запотевшие очки.
Сутулый подошел вплотную к группке, поздоровался и спросил: «Много набрали?» Одна из женщин показала на полупустую корзину, другая шутливо ответила: «Что ни набрали — все наше. А у вас какие успехи?» Сутулый как-то кривовато улыбнулся и развел руками — мол, какие в такую погоду грибы. А Игорь не мог оторвать взгляда от его одежды. Собственно говоря, ничего необычного в ней не было. Вот только к спине прилипли веточки и листья. И к сумке тоже. Это объяснимо, человек пришел из леса. Но почему тогда у него чистые, будто только что вымытые ботинки? И вот что еще: следы крови на щеке и мочке уха, перевязанный палец на правой руке. Мог, конечно, оцарапаться о сучья или ветки. И все же…
Игорь встал и сделал несколько шагов в сторону. Сутулый продолжал беседовать с грибниками.
«Гражданин», — негромко позвал его Игорь.
Мужчина вздрогнул и обернулся. Игорь поманил его пальцем, тот как-то нерешительно подошел.
Повернувшись спиной к грибникам сержант негромко представился и показал сутулому свое удостоверение. И тут же попросил мужчину предъявить документы. Тот суетливо расстегнул куртку, полез во внутренний карман пиджака, долго в нем рылся. На худом лице, туго обтянутом желтой кожей, играли желваки.
Рыбаков внимательно наблюдал, как мужчина роется в кармане, подмечая и мешки под глазами, и седоватую щетину на щеках, и грязную повязку на пальце, и бурый мазок на щеке. А незнакомец, вытаскивая документы, все отводил глаза, упорно смотрел в сторону.
Внимательно, точно следуя инструкции, сержант пролистал паспорт на имя Андрея Романовича Чикатило, удостоверение старшего инженера Ростовского электровозоремонтного завода, еще одно удостоверение — железнодорожное, дающее право на бесплатный проезд в электричке. У Игоря екнуло сердце: по ориентировкам, разыскиваемый мог быть железнодорожником.
Из тумана в полукилометре от станции показалась подслеповатая зеленая голова электрички.
А если и железнодорожник — что из того? Мужчину надо было отпускать, не было причин его задерживать. Он уже поглядывал в сторону платформы, как бы давая понять сержанту, что опаздывает и боится упустить электричку.
Рыбакову очень хотелось задержать мужчину хоть ненадолго, чтобы задать ему несколько вопросов, которые пока не приходили в голову. И он спросил первое, что пришло в голову: как очутились здесь в рабочий день, куда направляетесь? Чикатило вполне вежливо, но уже уверенно объяснил, что едет в Ростов, что с утра, воспользовавшись отгулом на службе, заехал к приятелю в Шахты, а потом решил побродить по лесу, подышать свежим воздухом.
На мгновение Игорю почудилось, что блуждающий взгляд мужчины застыл, в глазах мелькнула тревога — и тут же, будто сбросив наваждение, Чикатило отдернул рукав куртки и ногтем постучал по циферблату часов, давая понять, что время ему дорого. «Можете идти», — сухо сказал сержант и впервые нарушил порядок: не извинился, что задержал добропорядочного гражданина, старшего инженера и жителя славного города Новочеркасска.
Чикатило уже скрылся в дверях электрички, а Рыбакова все мучили сомнения: не зря ли он отпустил сутулого. Хотел даже вскочить в поезд, но автоматические двери закрылись, электричка дернулась и плавно отошла от перрона. Хвост ее уже исчез в тумане, а Игорь все стоял на опустевшей платформе, повторяя редкую фамилию: Чикатило… Чикатило…
Он пересек путь, подошел к станции и спросил у мальчишек возле кассы, не заметили ли они высокого мужчины с сумкой. Как же, только что был здесь, мыл под колонкой туфли, потом руки. И на поезд пошел.
Сержант Рыбаков знал службу и доложил подъехавшему в скорости начальству о проверенном мужчине. Сменившись, он написал и рапорт. Он полагал, что гражданин Чикатило чем-то подозрителен, но не ведал, что именно он, сержант Рыбаков, остановил того, кого ищут уже двенадцать лет.
Сейчас Рыбаков служит в городе Донецк Ростовской области в вытрезвителе — милицейскую работу чистой не назовешь. На наш вопрос, были ли у него еще похожие случаи, со снисходительной улыбкой отвечает, такое выпадает раз в жизни…
Из обвинительного заключения:
«Показаниями свидетелей… данными расписания фактического движения электропоездов на перегоне Новочеркасск — Красный Сулин за 06.11.90 установлено, что пост работников милиции в этот день из-за задержки поездов на ст. Лесостепь выдвинулся после 10 час. 30 мин., в связи с чем Чикатило беспрепятственно прошел со своей жертвой к месту убийства».
На станции Лесостепь он вышел из электрички вместе со Светланой Коростик раньше, до 10.30. После ее убийства прошел лесом к соседней станции Лесхоз, где уже дежурил Рыбаков. Если бы пост с утра был на месте, милиция несомненно заметила бы мужчину с бродяжкой в рваной одежде, удаляющихся в лес. И предпоследняя жертва оказалась бы последней, а Светлана осталась бы в живых.
У Костоева и Яндиева есть немало претензий к тому, как милиция организовала в те дни патрульную службу и физическое прикрытие пригородных платформ. Вот и Рыбаков дежурил на станции один — где был его напарник? Чикатило скажет на следствии: много раз выходил на станциях, а там никого из милиции нет, но даже если кто-то и дежурит, то документов у меня не спрашивают.
Дельные, хорошо продуманные приказы выполнились спустя рукава. Вот и гулял Андрей Романович на свободе.
Милиция — отражение общества…
Двенадцать лет свободы, прошедшие между первым убийством и последним, заканчивались. Долгие двенадцать лет, отпущенные Андрею Романовичу судьбой или чьими-то ошибками, промахами, попустительством (но это тоже судьба). Время сжималось, и в его масштабной сетке оставались считанные клеточки. Если быть точными — четырнадцать дней.
Последние события попытаемся изложить устами очевидцев, или, говори точнее, главных действующих лиц.
Генерал В. И. Колесников:
«Позвольте начать издалека, но с очень важного далека. В восемьдесят четвертом году, когда Заносовский задержал Чикатило, я случайно зашел в кабинет номер один ИВС — так мы называем изолятор временного содержании, — в котором важняк областной прокуратуры, запамятовал фамилию, вел допрос. С его разрешении я тоже задал Чикатило несколько вопросов, каких — тоже не помню. Но помню точно, что его ответы показались мне путаными, неадекватными. Позже мне сказали, что по группе крови Чикатило вне подозрений. До этого я выезжал на трупы Петросян — матери и дочери, убитых в лесополосе под Шахтами в мае восемьдесят четвертого. Обратил внимание на то, что убийца хорошо ориентируется в лесополосе, и подумал — это местный, шахтинский.
