31 декабря 1936 года Я.И. Серебрянский был удостоен ордена Ленина «за особые заслуги в деле борьбы с контрреволюцией». Но в этой истории было еще одно действующее лицо, о котором рассказал П.А. Судоплатов.
Постановление ЦИК СССР о награждении Серебрянского Я.И. орденом Ленина. 31 декабря 1936 г.
«Был у нас и еще один важный агент под кодовой кличкой Гарри – англичанин Моррисон, не известный ни Орлову, ни Шпигельглазу. Гарри работал по линии Особой группы Серебрянского и сыграл ключевую роль в похищении в декабре 1936 года архивов Троцкого в Европе. (По моей подсказке этот архив был затребован Дмитрием Волкогоновым и использован им в его книге „Троцкий“, 1992.) Гарри… имел прочные связи в седьмом округе управления полиции Парижа. Это помогло ему раздобыть для нас подлинные печати и бланки французской полиции и жандармерии для подделки паспортов и видов на жительство, позволявших нашим агентам оседать во Франции»[209].
Павел Анатольевич либо ошибался, либо сознательно исказил информацию об этом человеке. Под псевдонимом Гарри скрывался Генри (Анри) Робинсон, более известный в Коминтерне и Разведупре РККА как Арнольд Шнеэ.
Генри Робинсон родился 8 мая 1897 года в Брюсселе, в семье евреев, эмигрировавших из Российской империи. Отец – Давид Робинсон, мать – Анна Черханновская. В начале XX века семья переехала в Германию. Генри поступил в Гейдельбергский университет, где изучал филологию. Во время Первой мировой войны Давид Робинсон и два его сына были интернированы. Генри, заболевший туберкулезом, был отправлен в Швейцарию, где прошел курс лечения и окончил юридический факультет Цюрихского университета. Свободно владел английским, немецким, итальянским, французским и русским языками.
После окончания войны молодой человек переехал во Францию и получил французское гражданство. Вероятно, там он и приобрел документы на имя Арнольда Шнеэ. В 1920 году Генри Робинсон (Арнольд Шнеэ) вступил в Компартию Франции. С 1921 года работал в аппарате Коммунистического интернационала молодежи (КИМ) в Москве. По линии Коминтерна был направлен в оккупированную Францией Рурскую область, где вел подпольную антивоенную работу, за что заочно был приговорен к десяти годам тюрьмы.
В 1923–1925 гг. Шнеэ – сотрудник Военной организации Компартии Германии, его имя становится известно спецслужбам Веймарской республики и впоследствии попадает в «Бюллетень розысков» немецкой полиции.
В 1925–1928 гг. Шнеэ работал референтом (инструктором) Орготдела ИККИ под псевдонимом Гарри. С 1923 года он начал оказывать помощь Разведупру РККА.
В 1933 году по рекомендации ИККИ Арнольд Шнеэ переходит на службу в военную разведку и, вероятно, с этого времени становится секретным сотрудником Особой группы Якова Серебрянского. В 1935 году его назначают помощником нелегального резидента РУ РККА в Париже, где он работал под видом журналиста Анри Робинсона. Параллельно Шнеэ вел работу по линии СГОН.
В 1937-м Арнольд Шнеэ стал шефом нелегальной резидентуры Разведупра во Франции.
Женой Шнеэ в 1921 году стала немка Клара Шабель, родившаяся в Берлине в 1894 году. Она была членом Коммунистической партии Германии, сотрудником журнала «Югенд интернационал». В 1922 году у них родился сын Лео. В 1924-м Клара по линии ИККИ прибыла в Москву. В 1924–1925 гг. работала стенографисткой в Разведупре Штаба РККА, в 1925–1926 гг. – стенографисткой в Коминтерне, затем в советском торгпредстве в Германии. Многие годы была хозяйкой явочной квартиры и верной помощницей своего мужа.
Тем временем гражданская война в Испании набирала обороты. Наиболее вероятно, что, направляя ограниченный военный (национальный и международный) контингент в эту страну, военно-политическое руководство Германии, Италии и СССР преследовало следующие военно-политические и специальные задачи:
1) приобретение стратегического союзника в случае победы;
2) «обкатка» новых направлений в тактике боевых действий;
3) проверка авиационной, танковой, зенитной и другой техники в боевых условиях;
4) приобретение боевого опыта личным составом, в том числе по организации взаимодействия с иностранными союзниками;
5) отработка механизма планирования и организации материально-технического обеспечения боевых подразделений вдали от собственной территории;
6) организация и проведение разноплановых специальных операций в тылу противника в период ведения боевых действий;
7) организация и развитие параллельных нелегальных резидентур, разнообразных специальных и политических ведомств, решающих как сиюминутные тактические, так и глобальные стратегические задачи в условиях смешанной гражданской и интернациональной войны.
Каждая сторона стремилась вынести как можно больше из сложившейся ситуации, чтобы сполна реализовать свои политические и военные интересы.
Для Франко и его сторонников война с республиканцами являлась средством восстановления традиционных для испанцев консервативно-католических ценностей. Для большинства республиканцев победа над франкистами означала необратимость процессов политической и экономической модернизации общества. Для Германии, Италии и СССР Пиренеи были прекрасным полигоном для испытания политических, тактических, оперативных и технических наработок в реальных военных условиях. Для большинства коминтерновцев гражданская война в Испании была ареной идеологической и военной борьбы с итальянским фашизмом и немецким национал-социализмом.
Первый доклад А.М. Орлова, легальным прикрытием которого была должность советского атташе, от 15 октября 1936 года был неутешителен. Он писал в Москву:
«Общая оценка: единой службы безопасности нет. Каждая партия создала свою службу безопасности. В том учреждении, что есть у правительства, много бывших полицейских, настроенных профашистски. Нашу помощь принимают любезно, но саботируют работу, столь необходимую потребителям страны»[210].
Полномочия Орлова как представителя НКВД в Испании были весьма широкими. Распространялись они и на разведку, и на контрразведку, и на партизанские операции. Но одной из главных его задач было создание тайной полиции по советскому образцу для борьбы с политическими противниками республиканского правительства. Именно эта деятельность А.М. Орлова вызывала недовольство и ненависть в рядах тех, кто при более умелой и тонкой игре мог бы стать союзником в борьбе с франкистами.
«В своих мемуарах министр образования коммунист Хосе Эрнандес задним числом резко и со знанием дела критиковал представителя НКВД за его зловещую роль в создании и руководстве СИМ (сокращение от Servicio de Investigation Militar) – внушающей страх Службы военных расследований. По его мнению, она предназначалась для того, чтобы стать механизмом… насильственного создания в Испании тоталитарного государства. Согласно утверждениям Вальтера Кривицкого, в марте 1937 года генерал Берзин направил конфиденциальный доклад военному комиссару Ворошилову, в котором сообщал о возмущении и протестах по поводу репрессивных операций НКВД, высказываемых высокопоставленными республиканскими официальными лицами. В нем утверждалось, что агенты НКВД компрометируют советскую власть непомерным вмешательством в дела и шпионажем в правительственных кругах и что они относятся к Испании как к колонии. Занимающий высокую должность генерал Красной армии заключал свой доклад требованием немедленного отзыва Орлова из Испании»[211].
