Трагикомической ситуации не избежал и я. В июне 1965 года мне пришлось участвовать в судействе матча чемпионата СССР между «Пахтакором» и одесским «Черноморцем». За несколько дней до вылета в Ташкент ко мне обратился сослуживец 3. Шафиров. Оказалось, что он тоже летит в командировку в Ташкент и очень хочет попасть на стадион. Конечно же я помог коллеге. Случилось так, что хозяева поля в тот день уступили одесситам 1:2. Нанта судейская бригада покидала поле под негодующий рев переполненного стадиона. Около трибун на нас и команду гостей посыпался град бутылок. Еще в полете их довольно успешно умудрялись отбрасывать в стороны В. Лобановский, выступавший тогда за «Черноморец», и капитан одесситов Ю. Заболотный. С трудом, под охраной милиции, мы выбрались со стадиона и доехали до гостиницы. Еще до начала матча, не предполагая такой развязки, я попросил руководителя «Черноморца» подвезти Шафирова до отеля в автобусе команды. Когда мы подходили к гостинице, я заметил толпу возбужденных людей, наседавших на моего сослуживца. Он, прикрываясь руками, что-то безуспешно пытался объяснить атаковавшим его аборигенам. Дело в том, что мы с Шафировым были примерно одного роста, комплекции и возраста, а наши головы украшала обильная седина. Раздосадованные поражением своего «Пахтакора», поклонники футбола приняли Шафирова за меня. Наше неожиданное и одновременное появление у входа в гостиницу повергло экстремистов в растерянность. Убедившись в ошибке и утратив запал эмоций, они расступились и беспрепятственно нас пропустили.
Футбол должен знать своих «героев»
Когда я только начал подбирать материал для этой книги, то узнал потрясающую новость: заместителем генерального директора Премьер-лиги назначен... Юрий Алексеевич Кабан, память о котором хранят многие специалисты и поклонники российского футбола.
О «художествах» этого футбольного махинатора вспоминал, в частности, в сентябрьском (седьмом) номере «Футбольной правды» за 2003 год заслуженный тренер РСФСР по футболу, кавалер почти тридцати государственных наград 96-летний Марк Борисович Розин, долгие годы проработавший в Спорткомитете СССР. Он упоминал, что за грубейшие злоупотребления служебным положением, вскрытые Комитетом народного контроля Украины, Кабан был еще в 1984 году снят с работы и едва не лишился партийного билета.
Более подробно об этой криминальной истории поведал и я в «Народной газете» от 30 июня 1992 года. В статье, озаглавленной «Над пропастью во лжи», мною сообщалось: «В 1983 году, занимая пост заместителя начальника Управления футбола Спорткомитета СССР, Кабан тешил свои «автострасти» при помощи подчиненных ему футбольных команд. Но однажды погорел при оформлении очередной аферы через команды Молдовы и никопольского «Колоса». Получил «строгача» по партийной линии и был выдворен из руководящего спортивного ведомства. Жертвой безработицы стать не успел: пристроился в столичное «Торпедо» на должность... начальника команды. Тяга к «комбинационной игре» вновь дала себя знать. Новое приобретение Юрия Алексеевича было не менее престижным, чем автомобиль. Проработав в команде всего один сезон, он исхитрился получить прекрасную квартиру в доме улучшенной планировки, выстроенном в Чертанове для ветеранов ЗИЛа.
«Наградой за смелость» было новое партийное взыскание и традиционное увольнение. «Заслуги» Кабана в свое время привлекли к себе внимание руководителей российского спорта. «Наш человек» — решили там и усадили его сначала в кресло заместителя начальника Управления футбола и хоккея, а затем вице-президента Футбольного союза под надежное прикрытие его покровителя — Вячеслава Колоскова.
Когда 29 сентября 1989 года «Строительная газета» ознакомила читателей с «творчеством» Кабана, Колосков прислал в редакцию гневный отзыв. В нем сообщалось: «Ю. Кабан — квалифицированный специалист, честный, преданный футболу человек». В какой области является специалистом Кабан, теперь знают многие. Ну, а честь в понимании недавнего руководителя российского футбола Колоскова и его подручных категория трудно различимая.
Могу утверждать это, так как на собственном опыте убедился в не самых благородных помыслах Кабана, когда он подвизался в роли начальника команды столичного «Торпедо». На игру на стадионе, носящем сегодня имя Эдуарда Стрельцова, я был назначен инспектором. Не помню, кто в тот вечер судил матч. Зато помню, что арбитраж был далек от идеального. Арбитр допустил несколько заметных ошибок в пользу «Торпедо», за что я снизил ему оценку, о чем, как полагается, тут же по телефону проинформировал федерацию. Когда я уже заканчивал оформление рапорта инспектора, в комнату вошел Кабан. Он тут же принялся уговаривать меня не ставить арбитру сниженный балл. Справедливости ради замечу, что разговор велся предельно вежливо и корректно. Тем не менее я категорически отверг просьбу торпедовского начальника.
Дотошный читатель может озадачиться вопросом: зачем это автор в главе о проблемах судейства вдруг упомянул о деятельности Кабана?
Во-первых, я поступил так потому, что, как видно из последнего примера, Кабан частенько пытался влиять на не шибко устойчивых судей и инспекторов.
А во-вторых, я в этом абсолютно уверен, что, пока у руководящего руля российского футбола будут подвизаться такие деятели, как Колосков, Тукманов, Кабан, Куликов и иже с ними, мы не вправе ожидать серьезных подвижек в судейских делах.
Доверие
Одной из главных проблем российских арбитров является почти полная утрата ими доверия со стороны руководителей клубов, игроков, зрителей, футбольных чиновников. А это едва ли не главный компонент успешной работы судей. Вот для примера возьмем далекий-далекий довоенный сезон.
Перебирая свои архивы, наткнулся на подборку протокольных данных о матчах чемпионата СССР 1939 года. Эти старые листочки давно уже обрели статус реликтов. Но невольно обратил внимание на любопытные факты: многие игры тогда поручалось проводить арбитрам, представлявшим тот же город, что и одна из соревнующихся команд. Решил подвергнуть события 1939 года более тщательному анализу. И вот что получилось. В пятом чемпионате страны участвовали 14 команд, которые в двухкруговом турнире провели 182 встречи. В 35 из них (почти 20%) арбитр и одна из команд были... земляками. В 32 случаях матч обслуживали местные судьи, и только на три игры (в Сталинград 12 и 18 мая и в Москву 17 августа) приезжали судьи, являвшиеся земляками команд-гостей.
Если руководствоваться ставшими ныне привычными представлениями о шансах команд, то, казалось бы, у приезжих клубов не должно было быть никаких иллюзий по поводу исхода предстоящих поединков. Мало того что соперники уже имели существенные выгоды, играя дома, так еще и вся судейская бригада была местной. Не следует сбрасывать со счетов и то, что ни об инспекторах, ни о комиссарах тогда никто ни малейшего понятия не имел. Не существовало и гнетущего влияния «детектора лжи», функции которого позже приняло на себя телевидение. Словом, контроль за деятельностью рефери в те годы практически отсутствовал. И все же... В 35 матчах судейские «земляки» одержали 18 побед, 7 игр завершились ничейными исходами, а в 10 победа была на стороне команд, чьи шансы сегодня мы бы единодушно сочли равными нулю. Как видите, взаимоотношения хозяев поля с гостями в 1939 году, выраженные в статистических выкладках, вполне соотносимы с общепринятыми ныне в футбольном мире показателями. Справедливость требует отметить, что в 35 означенных матчах случилось четыре протеста, которые были отклонены. Вполне можно предположить, что поводами для протестов служили не столько судейские огрехи, сколько то обстоятельство, что тогда команды, подававшие протест, никакими «податями» не облагались.
