— Вы так сгущаете краски! — почти выкрикнул Славка, — что волос дыбом встает.
Загудел Альберт:
— Назови область жизнедеятельности российского человека, где бы стало лучше и не отдельным людям, а многим.
Славка думал, что-то мямлил, Альберт ему помог.
— Возьми село и рядом с Бийском Зерносовхоз. На каждом из четырех его отделений была школа, медпункт, детсад, клуб, спортивные площадки. Сейчас все ликвидировано, а помещения в полуразрушенном состоянии. На центральной усадьбе замечательный Дом культуры — одна стена обвалилась, и никто не ремонтирует.
— Где стал лучше жить материально, психологически и морально учитель, честный милиционер, участковый врач, инженер на заводе или рабочий частного предприятия? А досуг превратился в сплошную пьянку, пивнушки за каждым углом, и по целым дням и ночам заполнены спивающейся молодежью.
Заполняя очередные рюмки, как бы между прочим, в разговор вступил сват Алексей Григорьевич Комлев — строитель.
— В юности я был комсомольским вожаком строительно-монтажного треста № 122 — на учете 1700 комсомольцев. И на мотоцикле «Урал» мотался, как борзая, по рытвинам и не наезженным дорогам необъятной стройки от объекта к объекту. Приезжаю на Дворец «Химиков» — это было в 1961 году — он весь в лесах и далек от того вида, что мы созерцаем сегодня. Чтобы попасть в его строящееся чрево, нужно искать проход, все перерыто, кругом кирпич, стройматериал, строительный мусор. Бригада лепщиков из Челябинска почти на матах жалуется:
— Нет отопления, воды — мы срываем сроки работ по лепным украшениям.
Нового рассказчика все внимательно слушают.
— Комсорг этой бригады, жаль забыл фамилию, мне популярно объясняет: «Чтобы внутренняя красота Дворца радовала взор людской вечно, необходимы определенные условия для полимеризации раствора: температура, влажность, определенное время и т. д. Иначе арматура начнет ржаветь, а лепнина быстро осыпаться».
Падаю на мотоцикл и лечу разыскивать Петю Гусельникова, секретаря комсомола Сантехмонтажа. Он со своей бригадой работал на сдаточном объекте будущего Олеумного завода. Убедили комитетчики начальство: добились трубы, арматуру, кран, а Петя организовал работу в предстоящую субботу и воскресенье. В понедельник лепщики работали в нормальных условиях, и вот скоро сорок лет — не упала ни одна крошка. А я сохранил стенную газету, которая появилась на управлении треста с благодарностью пофамильно всем участникам, особенно начальнику управления Сантехмонтажа Мозырскому Моисею Борисовичу и слесарю Пете Гусельникову.
Шумно чокаясь рюмками, все выпили. Алексей Григорьевич, чтобы кто не перехватил инициативу, продолжил:
— Удивительное было время и его молодежь — постоянное ощущение голода в физическом и духовном развитии. Интенсивно строилось благоустроенное жилье, освобождались бараки и до сноса переоборудовались в клубы, спортзалы, вечерние школы. Россия из страны всеобщей безграмотности в СССР превратилась в страну сплошной грамотности и самый читающий народ, а увлечение спортом и физкультурой было повальным.
Почему же мы снова возвращаемся к тому безграмотному обществу, а самая бедная страна Бурундия внедряет всеобщее бесплатное образование.
— Потому, папа, — вставил Юрий, — что при социализме до 50 % прибыли предприятий без налогообложения направлялось на развитие производства, научные разработки, внедрение новой техники и социальные нужды. Была прямая заинтересованность учиться.
Современное налогообложение не стимулирует развитие, а заставляет укрываться от налогов. Вот и падение упавшего производства еще на 9 % в год, да вывоз за границу по 2 миллиарда долларов в месяц и интенсивно увеличивается.
А наши министры скачут по заграницам, ожидая в прихожих, пресмыкаясь, выпрашивают инвестиции и не испытывают чувства национального позора.
— Но не все же так плохо! — настаивал Славка.
Альберт настойчиво гудел:
— Есть люди, которым сегодня очень хорошо, они-то и ломают завтрашнее завтра. А заказные интерпретации ваших средств информации не дают познаний и не показывают действительное положение дел. По роду службы мне пришлось узнать.
В России четвертая часть мирового леса. В СССР эта отрасль уступала по объему получаемой прибыли только нефтяной отрасли. Сейчас она занимает лишь около 5 % валового продукта страны.
— Кому нужны эти твои цифры! — почти выкрикнул Славка.
— За 10 лет вашего правления, — Альберт обратился к нему, — площади ежегодных посадок и посевов лесных культур сократились в 5 раз, а хищническая вырубка и незаконная продажа наиболее ценной древесины составляет в несколько раз больше от официально разрешенного. Необозримое количество миллиардов долларов оседает в заграничных банках.
Мы уже проходили, когда до 70 % лесов при царизме находились в частной собственности. Ради сиюминутной выгоды они вырубали, пропадали реки и озера, а ветра и эрозия создавали страшный голод от неурожаев. Сталинский план преобразования природы появился не спонтанно. Советская власть только восстановила утраченные леса и вот те на! Опять уничтожение.
Славка сник, а Альберт дружелюбно толкнул его плечом и продолжил:
— Мы снабжаем лесным кислородом богатым фитонцидами Западную Европу, Америку. Им бы надобно нам платить за это, а не способствовать его разворовыванию в широких масштабах и превращать многолесную державу в пустыню и придаток дешевого сырья мирового рынка древесной продукции.
* * *
Подходил к концу провоцируемый алчностью, неопределенный 2000 год. Рыночники, очарованные успехом, не знали, что делать со своей победой и приватизированным государством. Ухохатываясь над нами, прошлым и над собой, они действовали против здравого смысла, против научного социализма, против собственного народа, не думая о задачах, и не готовясь их выполнять.
Темной стеной надвигался век, в котором будущее моих героев вряд ли предстанет светлым и похожим на прошедшую молодость, потому что нарушены законы природы и бытия, а внедряемые механические правила, провоцируемые злокознием, поражают сознание и лишают всякой реальности.
Власть одного изолированного авангарда — сверхбогатых — не способна управлять с пользой для страны и ее народа. Она и не берется за непосильные ей проблемы, а радуется не духу, а только брюху.
Все менее обращаются к времени, энтузиазму, положительным фактам и опыту Советского созидательного периода, а без этого невозможно понять и объяснить трудное будущее, тем более справиться с ее последствиями.
