на своих торговых судах. Добычи оказалось достаточно, чтобы гарантировать всем людям Дрейка весьма солидное вознаграждение за труды. Ободренный успехом, Дрейк приказал эскадре плыть в Плимут. Он снова покрыл себя славой и доставил своей королеве новые богатства. Англичане обнаружили, что грабить каракки очень легко, а в процессе они смогли ближе познакомится с сокровищами Ост-Индии. Это осознание дало Англии дополнительный импульс для развития собственной глобальной империи. Если португальский флот смог этого добиться, то почему не сможет английский?
Португальский флот считался старейшим в мире, и Дрейк как мореход с уважением относился к достижениям португальского мореплавания. Героические путешествия португальского исследователя Васко да Гамы в Индию в 1497–1499 гг., в 1502–1503 гг. и в 1524 г. открыли морской путь из Западной Европы на Восток через мыс Доброй Надежды. Чтобы его первое путешествие не стерлось из истории, да Гама устанавливал на своем пути каменные столбы-падраны. Один из них он воздвиг на острове недалеко от Мосселбая в Южной Африке, два в Мозамбике и еще один в Каликуте в Индии – столбы подтверждали, что его флот побывал в этих местах. И разумеется, Фернан Магеллан был португальцем, хотя и плавал под флагом Испании.
Но когда дело касалось Испании, сдержанное уважение Дрейка сменялось презрением и даже ненавистью. Он видел и сам страдал от бесчинства и жестокости Испанской империи, от чудовищных унижений инквизиции. Разорить испанское судно он считал делом чести. Испанские корабли были неуклюжими, медленными и тяжелыми, а их капитаны не умели командовать. Дрейк был не одинок в своем мнении. Даже герцог Пармский, которого считали лучшим адмиралом Испании, не слишком доверял доблести испанского флота. И благодаря Дрейку наскоро собранный английский флот был готов вытеснить Испанию с доминирующих позиций на море.
Англия постепенно обретала уверенность – Испания, наоборот, слабела. Филипп II страдал мучительными приступами подагры и подолгу не вставал с постели. Время от времени он, хромая, прогуливался по своему благоухающему саду или садился за письменный стол и раскладывал перед собой бумаги, от которых зависела судьба его империи. Он продолжал верить, что Бог направит Испанию к победе. Между тем Елизавета I постоянно находилась в движении. Она ездила верхом, охотилась и нередко тревожилась о благоразумии своих решений и о будущем своей страны.
Филипп II, заложник своих геополитических предубеждений, предполагал, что английские католики спонтанно восстанут и присоединятся к вторгшимся испанским войскам в походе против Елизаветы. Но никаких признаков этого не наблюдалось. Он ожидал, что Испания сможет напасть на Англию с моря, – и снова просчитался. Он был уверен, что герцог Пармский поддержит его, но тот не захотел рисковать своей репутацией. Не догадываясь обо всем этом, Филипп II отправил маркизу де Санта-Крусу и герцогу Пармскому подробный план вторжения, описав каждый шаг и каждую подробность так, словно передвигал игрушечные кораблики на столе, а не говорил о настоящих кораблях в коварном море.
По всей Испании разгорались антианглийские настроения. Священники и публицисты вместе с политиками провозглашали грядущую победу Испании над англичанами. Обрывок считалки тех лет дает представление о том, какие надежды питали тогда испанцы:
Мой брат дон Хуан
Отправился в Англию,
Чтобы убить Дрейка,
Взять в плен королеву
И уничтожить всех еретиков.
Когда он вернется,
Он подарит мне
Лютеранского мальчишку
С цепью на шее,
И нашей сеньоре бабушке
Будет прислуживать лютеранская рабыня.
Не обращая внимания на подобные угрозы, Дрейк продолжал дразнить Испанию. Перед тем как отплыть с Азорских островов, в ночь на 8 июня его дозорный разглядел паруса большого корабля с подветренной стороны от острова Святого Михаила. Утром Дрейк, воспользовавшись дующим в корму ветром, направился к этому кораблю. Подойдя ближе, он разглядел, что команда поднимает на мачте испанский флаг с красным крестом. Вражеский корабль хотел, чтобы Дрейк тоже поднял флаг и дал понять, кто он такой, но он продолжал тянуть время до тех пор, пока не подошел к ним на расстояние пушечного выстрела.
После этого Дрейк стремительно поднял флаг Англии вместе с весело затрепетавшими на ветру боевыми вымпелами и открыл огонь. Испанский корабль попытался ответить, но без особого успеха. Английские ядра убили и ранили нескольких человек из испанской команды и пробили корпус корабля. Два небольших судна из флотилии Дрейка подошли к клюзам – отверстиям в носовой части корабля по обе стороны форштевня, через которые проходили якорные канаты, – и приготовились к абордажу.
Испанцы, как обычно, почти не оказали сопротивления, словно потеря одного корабля из их огромного флота не имела для них значения. Капитан без лишней суеты сдался. Дрейк поднялся на борт, чтобы посмотреть, какой ему достался трофей. Оказалось, это был королевский корабль «Сан-Фелипе», который вез из Ост-Индии фарфор, бархат, шелк, золото и драгоценные камни, а также рабов – груз, достойный короля (в данном случае короля Испании).
Дрейк реквизировал «Сан-Фелипе» и привел его в Плимут вместе со своими кораблями. Они прибыли 26 июня. Возвращение в Англию на корабле короля Испании могло стать знаменательным событием, однако по дороге возникли некоторые осложнения. Берроуз, вернувшийся раньше Дрейка, утверждал, что все люди у него на борту больны чумой. Очевидно, он преувеличивал, поскольку Дрейк смог войти в Плимут, и там его новая жена Элизабет поднялась к нему на корабль. Но страх перед чумой был слишком силен.
Большая часть флота Дрейка к этому времени уже вернулась домой и ожидала своей доли добычи. Груз «Сан-Фелипе» оценили в 114 000 фунтов стерлингов, из которых 40 000 фунтов стерлингов достались королеве. Дрейк повторил свой прежний успех – снова привез своей государыне целое состояние, похищенное у испанцев. Согласно составленной описи, ему удалось захватить на 40 000 фунтов стерлингов перца («большей частью гнилого»), 115 тюков ситца по 50 рулонов общей стоимостью 5750 фунтов стерлингов, 400 узлов корицы на сумму 8000 фунтов стерлингов, гвоздики на сумму 1600 фунтов стерлингов, черного дерева на сумму 1000 фунтов стерлингов и целых 110 сундуков с «разными иными товарами» – селитрой, шелком и воском. Разумеется, к описи стоило прибавить сам корабль, оцененный в 2000 фунтов стерлингов.
Остаток списка занимали разнообразные безделушки: шесть золотых вилок, дюжина золотых рукоятей для ножей, шесть золотых цепочек, а также кольца, бусы и браслеты, фляжка с мускусом, помандеры, кресты и амбра. Многие предметы были изготовлены из золота или отделаны золотом. Общая стоимость составляла 108 049 фунтов стерлингов. Возможно, это еще не все – Мендоса утверждал, что с «Сан-Фелипе» были похищены неучтенные 300 000 дукатов. Главным подозреваемым в этой краже был, разумеется, Дрейк – по крайней мере, в воображении Мендосы.
Всю эту драгоценную добычу
