Происшествия 28 июля, наверное, как всегда, начинались с «нуля часов». «Муж устроил пьяный дебош, избил жену. Двое выпивших граждан разбили витрину обувного магазина. Попытка угона частной автомашины. Задержан нигде не работающий. Ранее судимый пытался оказать сопротивление участковому. Подростки подожгли ларек „Союзпечати“. Задержаны…»
28 июля выпало в прошлом году на четверг. День был будничным.
Куманин продолжал скользить глазами по странице. «12:20. Гражданка п/в потеряла сознание на территории Кремля. Оказана медицинская помощь».
В одной из своих версий Куманин предположил, что Алеша Лисицын приехал в Ростов на экскурсию с кем-нибудь из родных (с мамой или бабушкой, дедом наконец). Потеряться же он мог по самым разным причинам, например, когда тому, с кем он приехал, стало плохо. Мало ли что могло произойти! Мог упасть знаменитый кирпич, могла сбить машина. В итоге Алеша оказался никем не востребованным.
— Что это значит, — спросил Куманин, показывая пальцем на строчку в журнале происшествий, — «гражданка п/в».
— Это значит: «преклонного возраста», — пояснил майор.
— А что это за гражданка преклонного возраста, которой стало плохо на территории Кремля? Кто она такая? — Куманин продолжал держать палец на этой строчке.
— Не помню, — честно признался майор и спросил у Гришина:
— Ты не помнишь, что случилось тогда?
— Не помню, если честно, — ответил Гришин, — у нас там постоянный пикет есть на круглосуточной основе. С двумя офицерами посменно. Если так важно, — обратился он к Куманину, — можно сейчас туда съездить и выяснить подробности, если, конечно, вспомнят. Год ведь уже прошел.
— Поехали, — согласился Сергей.
Куманин, в сопровождении Гришина, вышел на улицу, где стояли три милицейских «уазика». К одному из них Гришин и направился.
— Может, пешком пройдемся, — предложил Куманин, — здесь же недалеко. Что в машине париться по такой жаре?
Гришин пожал плечами. «Можно и пешком пройти, коль того хочет оперативник из Москвы». Москвичи обычно пешком ходить не любили, чаще приезжая сюда на черных «волгах».
Ростов Великий упоминается в летописях еще за 862 год. В свое время он славился своими храмами и ремеслами, главным образом иконописью и производством знаменитой русской финифти. В XVI веке Сисой Великий основал Ростовский Кремль — чудо архитектуры, в которой нашли отражение военная неустрашимость и богобоязненность народа.
За годы Советской власти все здесь пришло в запустение, и прежняя великокняжеская столица превратилась в унылый районный центр, известный только тем, что его льнопрядильная и швейная фабрики постоянно выполняли план на сто один процент. Обветшал и кремль. Только совсем недавно решили привести в порядок наиболее древние города России, вроде Переславля-Залесского, Загорска и Ростова Великого. Вероятно, для привлечения иностранных туристов кое-как отреставрировали и Кремль, назвав его культурно-историческим музеем-заповедником.
У древних стен стояло два туристических автобуса. Пикет милиции находился прямо под аркой входа на территорию кремля. В небольшом помещении пикета, обмахиваясь газетой, сидел дежурный сержант. Он был явно навеселе, что подтверждали довольно устойчивые пары, наполнявшие правоохранительную территорию.
— А где остальные? — поинтересовался Гришин.
— К Михалычу пошли, — признал сержант, — он картошки целую машину привез из Ярославля. Обещал полмешка, если помогут разгрузить…
— Ладно, — прервал откровения подчиненного Гришин, — тут вот товарищ из Москвы приехал. Интересуется гражданкой, которой у вас плохо стало от жары.
— Когда это? — уточнил сержант. — У нас каждый день кому-нибудь плохо становится. Приезжают уже пьяные в хлам, а тут и падают.
— В прошлом году, — пояснил Гришин, — 28 июля прошлого года.
— Ты даешь! — возмутился сержант. — Откуда ж мне помнить, что в прошлом году было. Я уж забыл что было вчера.
— Ты вот что, — посуровел Гришин, — ты мне не пререкайся. Не помнишь, журнал давай происшествий. Сами посмотрим. — И старший лейтенант свирепо указал глазами на Куманина.
Журнал нашли довольно быстро в заставленном пустыми бутылками стенном шкафу.
— На территории собирают, — почел своим долгом объяснить Куманину Гришин, — а сдать некуда. Раз в год перед ленинским субботником машину гоняем в Ярославль.
— Молодцы, — похвалил Куманин. — Давайте журнал посмотрим.
В журнале происшествий на территории «Исторического памятника» было зафиксировано фактически то же самое, что и в горотделе, только с припиской: «Вызвана скорая помощь. Оказана первая помощь т. Лазаренко Н. И.» и подпись: «младший сержант Селезнев».
— Что-то я не пойму, — спросил Куманин, — Лазаренко Н. И. — это фамилия потерпевшей? Как надо читать: оказана первая помощь товарищу Лазаренко Н. И.?
— Не-е, — засмеялся сержант, — тут надо читать так: оказана первая помощь товарищем Лазаренко Н. И. Это Нинка Лазаренко — замдиректора по общим вопросам. Боевая девка, я вам скажу.
В сопровождении сержанта (Гришин, сославшись на дела, вернулся в горотдел) Куманин прошел на территорию Кремля, поднялся на крыльцо, выполненное в старорусском стиле, с пузатыми колоннами, теремной крышей и затейливым петушком на спице. Однако за всей этой экзотикой обнаруживались вполне современный казенный коридор и двери с номерами, как в любом учреждении.
Нина Лазаренко — миловидная девушка лет двадцати пяти — сидела за столом и заполняла какие-то формуляры. Увидев входящего сержанта она, не заметив Куманина, спросила:
— Вась, тебе чего? Занята я.
— Товарищ вот, — указал на Куманина сержант, — из Москвы. Поговорить хочет.
— Вы из Москвы, товарищ, — спросила Нина, — из ЦК комсомола?
— Можете быть свободным, сержант, — сказал Куманин милиционеру, который, казалось не собирался уходить. Когда же он, натужно покраснев, вышел из помещения, Куманин представился:
— Нет, я не из ЦК комсомола. Я из КГБ.
Он успел хорошо рассмотреть Нину и понял, как надо себя с ней вести. На белой кофточке девушки алел комсомольский значок, на столе лежал блокнот делегата какой-то комсомольской конференции, и от всей ее статной фигуры, от энергичного лица и даже от прически веяло такой идеологической убежденностью, что можно было не сомневаться — в университете Нина была комсоргом факультета, как минимум. После того, как Куманин сказал Нине, кто он, выражение ее глаз продемонстрировало готовность выполнить любое задание.
— Мы расследуем, — продолжал Куманин, показав свое удостоверение, на которое девушка посмотрела, как глубоко верующий человек на чудотворную икону, — дело большой государственной важности. Надеемся, что вы, товарищ Лазаренко, сможете нам помочь.
