Мне хотелось бы объяснить в общих чертах "Мирный план из пяти пунктов". Первый его компонент, мое предложение о том, чтобы весь Тибет, включая восточные провинции Кхам и Амдо, был превращен в зону "ахимсы" (это индийский термин, обозначающий состояние мира и ненасилия), находится в полном соответствии с миролюбивым духом Тибета как буддийской страны. Он также согласуется с подобным же движением в Непале за провозглашение этой страны зоной мира, которое уже получило поддержку Китая. Если бы данное предложение осуществилось, это позволило бы Тибету вновь принять на себя свою историческую роль нейтрального буферного государства, разделяющего великие державы этого континента.
Следующие соображения являются ключевыми элементами предполагаемой Зоны Ахимсы:
— Все Тибетское нагорье полностью должно быть демилитаризовано.
— Производство, испытание и хранение ядерного оружия и других видов вооружений должно быть запрещено.
— Тибетское нагорье должно быть превращено в самый большой биосферный заповедник мира. Будут приняты строгие законы, чтобы защитить животный и растительный мир; эксплуатация природных ресурсов будет тщательно регулироваться с целью не допустить угрозы для экосистем; в более населенных районах будет проводиться политика долгосрочного развития.
— Будет запрещено производство и использование ядерной энергии и другие технологии, имеющие опасные отходы.
— Национальные ресурсы и политика будут направлены непосредственно на активное укрепление мира и охрану окружающей среды. Организации, посвящающие свою деятельность сохранению мира и охране всех форм жизни, найдут в Тибете гостеприимный приют.
— В Тибете будет поощряться создание международных и региональных организаций, содействующих защите прав человека.
Когда будет установлена Зона Ахимсы, это позволит Индии вывести свои войска и демонтировать военное оборудование в районах Гималаев, граничащих с Тибетом. По этому вопросу могло бы быть достигнуто международное соглашение, которое удовлетворило бы законным требованиям безопасности Китая и установило бы доверие между тибетцами, китайцами и другими народами этого региона. В этом заинтересован каждый, особенно в Китае и Индии, ведь таким образом обеспечивается их безопасность и в то же время уменьшается экономическое бремя содержания большого числа войск на гималайской границе. Исторически отношения между Китаем и Индией никогда не были напряженными. Только тогда, когда китайская армия вступила в Тибет, создав тем самым общую границу, между этими державами возникла напряженность, в конечном счете приведшая к войне 1962 года. С тех пор не прекращаются опасные инциденты.
Восстановление добрососедских отношений между двумя самыми большими по населению странами в мире будет скорее обеспечено, если они окажутся отделены друг от друга — как это всегда было прежде — большим и дружественным промежуточным регионом.
Для того, чтобы улучшить взаимоотношения между тибетским народом и китайцами, прежде всего требуется установление доверия. После разрушительной войны, длящейся последние три десятилетия, во время которой миллион с четвертью тибетцев погибли от голода, казней, пыток и самоубийств, а десятки тысяч были заключены в лагеря, только вывод китайских войск может дать толчок истинному процессу примирения. Большая численность оккупационных войск в Тибете является ежедневным напоминанием тибетцам о том гнете и страданиях, которым они подвергаются. Вывод войск стал бы убедительным сигналом о том, что в будущем с Китаем установятся полезные взаимоотношения, основанные на дружбе и доверии.
К сожалению, Пекин истолковал эту первую часть моих предложений как стремление к отделению, хотя я имел в виду не это. Я имел в виду только то, что если между нашими двумя народами имеется истинная гармония, то логично предположить, что та или иная сторона должна сделать уступку или по крайней мере примирительный жест. А поскольку Тибет является пострадавшей стороной, так как мы, тибетцы, потеряли все, мы ничего не можем предложить китайцам. Следовательно, разумно было бы, чтобы для создания атмосферы общего доверия устранились люди с ружьем (независимо от того, прячут они его или нет). Вот что я имею в виду под зоной мира: это просто такая область, где никто не носит оружия. Подобное положение не только поможет создать доверие между двумя сторонами, но и даст китайцам важное экономическое преимущество. Затраты на содержание большой бездействующей армии в Тибете — огромная утечка ресурсов для их развивающейся страны.
Второй компонент моего "Мирного плана из пяти пунктов" затрагивает то, что относится к величайшей угрозе самому будущему существованию тибетцев как отдельной нации, а именно к массовому притоку китайского населения в Тибет. В середине восьмидесятых годов стало ясно, что правительство в Пекине проводит планомерную политику китаизации: то, что некоторые называли "окончательным решением вопроса" втихомолку. Это осуществлялось путем уменьшения доли коренного тибетского населения до уровня незначительного и бесправного меньшинства в собственной стране. Такая политика должна быть прекращена. Подобное массовое переселение китайских граждан в Тибет прямо противоречит Четвертой Женевской Конвенции. В результате, в восточных районах нашей страны китайское население уже превосходит по численности тибетское. Например, в провинции Цинхай, куда теперь входит район Амдо, в котором я родился, по статистике проживает два с половиной миллиона китайцев и только 750 тысяч тибетцев. Даже в так называемом Тибетском Автономном Районе (то есть в центральном и западном Тибете), по нашим сведениям, китайцев уже больше, чем тибетцев.
Эта политика переселения не нова. Китай систематически пользовался ею в других районах. Не так давно маньчжуры были самостоятельной нацией со своей культурой и традициями. А в наши дни в Манчжурии, где поселилось 75 миллионов китайцев, осталось только два или три миллиона маньчжуров. В Восточном Туркестане, который китайцы теперь называют Синьцзян, китайское население выросло с 200 тысяч в 1949 году до более чем семи миллионов в данное время: это составляет больше половины общей численности населения. Вслед за колонизацией китайцами Внутренней Монголии численность китайцев стала восемь с половиной миллионов, а монголов — только два с половиной миллиона человек. В настоящее время во всем Тибете насчитывается уже семь с половиной миллиона китайцев, а число тибетцев только шесть миллионов.
Чтобы тибетцы могли выжить как народ, необходимо, чтобы перемещение населения было прекращено и чтобы китайские переселенцы могли иметь возможность вернуться в Китай. В противном случае тибетцы вскоре станут всего-навсего приманкой для туристов и реликтом великого прошлого. В настоящее время, по-видимому, китайцев держат здесь главным образом материальные стимулы. Условия жизни для них довольно трудны: сообщают, что горная болезнь очень распространена среди китайского населения.
