Новая страна должна была заговорить на собственном языке. А у многих украинский ассоциировался с глухой провинцией, с варварским суржиком. В телевизионном эфире украинский язык был языком села, в лучшем случае языком «Сонячнi кларнети» — программы про народное творчество, уровень вербальной культуры которой служил основой для анекдотов и сальных шуток. Целое поколение граждан Украины выросло с ощущением, что все модное и столичное говорится и пишется по-русски. В то же время у нас в театральном институте многие говорили по-украински. Язык этих людей, безусловно, отличался от той украинской речи, которая неслась из радиоточек и из телевизора. Но и в 70-е, и в 80-е говорить в компаниях по-украински было лингвистическим диссидентством, эдакой фрондой.
Перейдя на украинский, мы должны были преодолеть представление об украинском ТВ как о чем-то неполноценном, провинциальном. Нам нужно было изменить сам статус украинского в головах соотечественников: из языка провинциалов он должен был стать языком столичных денди.
На нашем канале появились такие ведущие, каких никогда не было на Украине, да и в России таких тоже было немного. Первыми ведущими стали Люда Клепакова и Юра Макаров, мой близкий друг. Люда — красавица с французской интеллигентной внешностью, прекрасно разбиравшаяся в кино, и Юра — человек из «белой эмиграции». Его дедушка, обосновавшись в Аргентине, написал книгу «Моя служба в русской гвардии», его папа жил в Париже. Это тот самый Юра, с которым я позднее познакомил Режиса Варнье, когда мы искали сюжеты для фильма «Восток — Запад». На канале работали и другие современные люди с блестящим украинским. Некоторые намеренно говорили с легким английским акцентом, подчеркивая свою «европейскость» (например, Мыкола Вересень, который начинал свою карьеру журналиста со стажировки на радио BBC). Было наивно, конечно, но обаятельно. Мы брали людей прямо из института — со второго, третьего курса факультетов журналистики — и быстро выпускали в эфир. Учились они на ходу. В основном это касалось новостных журналистов, многие из которых после блестящей журналистской карьеры оказались сегодня в парламенте — Андрей Шевченко, Оксана Зиновьева.
Украинское телевидение в отличие от российского не стало наследником телевидения советского. В России люди в кадре преимущественно остались те же, хотя изменились интонация и содержание программ. А на Украине победила модель частного телевидения, и новые каналы создавались с нуля, привлекая свежих людей, демонстрируя креативность, постоянно находясь в поиске творческих решений. Традиционно первые семь мест в топ-10 самых популярных телеканалов Украины занимают частные каналы, в то время, например, как в России три лидера в той или иной степени принадлежат государству.
Самым главным тогда для нас было сформировать у зрителя чувство нового языка, приучить его к новым лицам и создать своего рода коллективный портрет ведущего как образ новой страны. Ведь ТВ — это про личность, про человека на экране. Он медиатор и создатель смыслов, он проживает со зрителем часть своей жизни. И он же до какой-то степени лицо страны, собирательный образ ее общества. Лица наших молодых ведущих, с прекрасным украинским языком, живо мыслящих, без комплекса превосходства украинской культуры и истории, но и без комплекса неполноценности, сложились в полноценное высказывание о том, какой мы хотим видеть свою страну: Юрий Макаров, Людмила Клепакова, Мыкола Вересень, Ольга Герасимюк, Алла Мазур, Анна Безулик, Данило Яневский. На протяжении многих лет в топ-10 самых популярных телеведущих Украины не меньше девяти всегда были с канала «1+1». И в 2006 году, когда я уже давно переехал в Москву, украинский журнал «Фокус» впервые опубликовал топ-100 самых влиятельных и популярных телеведущих страны. Из первых двадцати позиций больше половины занимали те, кто либо работал на «1+1», либо был выходцем из той самой команды, с которой мы запускали канал.
«Лица канала» остаются в памяти зрителя, он к ним привыкает — так формируется лояльная аудитория. Мы с самого начала запустили кампанию по продвижению наших ведущих, представляющих свои программы. Мы создавали собственную систему «звезд». И, надо сказать, получалось. Уже через год ведущие «1+1» становились мегазвездами. Связано это было в первую очередь с растущей популярностью канала.
При появлении нашей первой ведущей Людмилы Клепаковой, ведущего программы «Табу» Миколы Вересня или ведущего «Телемании» Юрия Макарова на улицах, к примеру, Львова или Луцка останавливалось движение — граждане толпой, не разбирая дороги, бежали за автографами. Это не только льстило самолюбию. Канал благодаря популярности «эфирных» людей превратился в opinion-maker, генератор мнений и репутаций.
Можно утверждать без преувеличения: почти все лучшие творческие силы Украины пришли работать на «1+1». Конечно, в первую очередь это было обусловлено тем, что возможностей применить себя для творческих людей в тот момент было не очень много. Профессионалы высокого уровня, в прошлом кинорежиссеры и кинооператоры, становились режиссерами и операторами нашего телеканала. Мы создали мощную редакторскую группу под руководством семейной пары — филолога Ольги Чернилевской и ее мужа, известного поэта Станислава Чернилевского. Чуть ли не круглосуточно они переводили на литературный украинский закупленные нами американские сериалы. Объем переводческого труда был огромен, качество для украинского эфира — беспрецедентно высоким. Герои сериалов «Династия», «Мелроуз Плейс», «Беверли Хиллз 90210», «Детектив Нэш Бриджес», совсем не известные тогда нашей телеаудитории, заговорили с ней на живом литературном украинском языке. Сериалы произвели настоящий фурор: «Детектив Нэш Бриджес» показывал долю в 39 %, «Династия» — 59,2 %, «Мелроуз Плейс» — 63 %, «Секретные материалы» — 55 %. Один мой приятель тогда как-то обронил, что для многих зрителей показанный нами сериал «Беверли Хилз 90210» был не только развлечением. Оказывается, благодаря ему некоторые мои соотечественники усвоили, что вилку держат в левой руке, нож в правой, а душ принимают утром и вечером.
Название «1+1» (или «Плюсы») придумалось просто. «Первый национальный канал», на котором мы выходили, плюс «первый независимый партнер». Получилось «1+1».
Название полюбили сразу. Оказалось, что идея сложения всем близка (мы к тому времени пережили немало «вычитаний»). К тому же название вызывало вопрос: что это значит? И каждый легко находил на него собственный ответ. Когда мы с арт-директором Ольгой Захаровой думали над позиционированием канала, его местом в жизни страны и имиджем, легкость интерпретации дала нам бессчетные варианты. Тут же родился слоган: «Ты не один! — «1+1»». Мы пошли дальше и стали множить: 1+1+1+1+1… Так появился проект «Нас 52 миллиона», о котором я уже говорил.
Граждане Украины в 95-м году еще не вполне понимали, что́ их связывает. Да и среди руководства страны мало кто осознавал, что такое брендовые атрибуты государства. Наш канал ежедневно и многократно отвечал на вопрос, что такое Украина и кто такие сегодняшние украинцы. «1+1» стал первым осознанным брендом страны, и его быстрый и грандиозный успех я связываю именно с этим обстоятельством. Уже через год после выхода в эфир на Западной Украине доля канала иногда доходила до 95 %, то есть зрители смотрели только «1+1». Вообще, география смотрения много говорит не только о созданном нами канале, но и о том, где именно наши убеждения и наше ви́дение страны, роли ее и дальнейшего пути развития находили больший отклик. В рекламной брошюре «1+1» 1998 года была отдельная страница с наглядной картой Украины и цифрами смотрения: в будние дни в прайм-тайм на западе средняя доля «1+1» составляла 43 %, на севере (включая Киев) — 40 %, на юге – 23 %, на востоке и в Крыму — 13 %.
* * *
В ночь на 1 января 1997 года мы вышли в эфир в удвоенном объеме вещания, с новым программированием, а главное, на новой частоте бывшего канала УТ-2 и с собственными новостями. Наше детище включилось в украинскую политическую борьбу. В эфире «1+1» появились ток-шоу, в том числе политические: ставшее позже знаменитым «Табу», принципиально двуязычное, отражающее две главные политические концепции украинского настоящего и будущего: с Россией мы или мы с Европой. Или известное в России «СВ-шоу» со штампами общественного бессознательного. Или «Без табу» блистательной Ольги Герасимюк, которая вмешивалась в судьбы людей, вошедших в столкновение с властью. Или «Последняя баррикада», задолго до российского «Гордона» заговорившая о современной культуре «с последней прямотой».
На «1+1» появилось первое на Украине утреннее прямоэфирное шоу — «Сніданок». Забавно оно было уже тем, что зритель не только получал информацию, но еще и следил за отношениями двух ведущих — Ани Безулик и Данило Яневского. Отношения эти строились почти как в «мыльной опере»: симпатия сменялась конфликтами, конфликты — юмористическими ситуациями. Еще там был очень любопытный прогноз погоды: его представлял кот, причем в стихотворном виде.
