И почему это так? Одиннадцать лет назад она была двадцатитрехлетней цветущей девушкой с цветами в волосах, которая шутя ставила подножку в проходе деревенской церкви в Саксесе. Она верила всему свету и его людям. И мне. Возможно, она видела выбранную мною карьеру телевизионщика благородной, несущей развлечение и свет в дома людей. Выйти замуж за телевизионного режиссера было тем, чем можно гордиться? О, все это было прекрасно.
Теперь она знала правду. И это не есть хорошо. Телевизионный бизнес грязен. Чтобы выжить в нём, нужно быть немного лаской, немного питоном и немного волком. Чтобы в нём преуспеть, вы должны быть на 99 процентов огромной белой акулой. Способность нагло врать также быстро приходит, особенно если вы внештатный сотрудник.
Вы становитесь лаской, чтобы ваш проект программы оказался у ответственного редактора. У него уже полно предложений, таких как ваше и нет времени прочесть ни одно из них. Втихомолку, проскальзывая в вентиляционную шахту, вы кладете своё предложение ему на стол и молитесь, чтобы зазвонил телефон.
Он зазвонил. Волна радости, эйфории, ощущение; что мир прекрасен, захлестывает вас после этого.
Ответственный редактор проявил «интерес».
Вот тогда вы становитесь питоном. Вы сжимаете ответственного редактора своими кольцами. Сжимаете сильнее, а он выскакивает и исчезает. Стоит на минуту ослабить захват, и он тут же проявляет интерес к чьей-то другой идее.
Месяцами продолжаются встречи. Партнеры найдены в самых отдаленных уголках планеты. Операторы вытащены из особняков и приглашены на ланчи в столовые в квартале Сохо. Момент приближается. Телефоны накаляются докрасна. Вы снова начинаете пользоваться своей карточкой в магазине.
Вдруг мир переворачивается. Звонит ответственный редактор. Он отвергает ваше предложение.
Теперь вы становитесь волком. Вы рычите, вы обнажаете клыки и бросаетесь в бой.
Прибегая к хитрости, нытью, вранью, лести и ругани, встречая упрямый отказ, вы вынуждаете ответственного редактора изменить своё мнение.
Вдруг он обнаруживает, что перед ним величайший проект, какого он ещё не встречал.
Фейерверки. Шампанское. Вы покупаете новый ноутбук.
Все хорошо. Вы оказываетесь в каком-то уголке земного шара рядом с кинокамерой, заряженной четырьмястами фунтами целлулоида. Вы говорите «мотор». Оператор дает старт. Урчит мотор и крошечный прямоугольник света, проходя через линзы точно за одну пятидесятую долю секунды, экспонирует кадр фильма, меньше почтовой марки. Первый из миллионов кадров, которые потом составят вашу программу.
Тогда вы захотите знать, есть ли на свете ещё более ненормальная работа. Тогда вы поймете, что любите её.
Фиона победно завершила игру в футбол. Мама — 3, дитя Грегори — 0.
Я все ещё таращился на телефон. «Замётано. Это грандиозно. Я почувствовал это своими костями. Я отправляюсь на Эверест».
Фиона взглянула на меня своими большими карими глазами.
— Я собираюсь за покупками. Что бы ты хотел на ужин?
***
Через два дня я спустился по улице Грейс Инн в Главное Управление ITN. Главное Управление — это действительно подходяще слово, не говоря о простых офисах, расположенных здесь. Устрашающий восьмиэтажный атриум мог бы поглотить все здания других компаний, вместе взятых, где я когда-либо работал.
Стеклянный лифт со свистом вознес меня на второй этаж, где изысканный Джулиан Вэер разлил кофе из элегантного фарфорового чайника и кратко изложил суть проекта.
Предлагалось сделать одночасовой документальный фильм для четвертого канала, который будет показан под рубрикой «Неожиданные встречи». Понимая, что фильм столкнется с обычными бюджетными трудностями, мы решили создать исключительный творческий коллектив. Он должен был состоять из режиссера, в моем лице, и двух операторов, один из которых владел бы мастерством снимать на вершине, если экспедиция окажется успешной. На подготовку оставалось мало времени. Экспедиция должна была отправиться в Катманду менее чем через три месяца, а фильм до сих нор не получил определенного аванса от радиовещательной компании.
Когда мы приступили ко второй тарелке датского печенья, в офис с громовым ревом ворвался Брайан Блессид, его борода встала дыбом, а в глазах светился странный демонический внутренний огонь.
— Ледоруб генерала Брюса!
Он размахивал древней, деревянной палкой с ржавой пикой на конце. Брайан с восхищением смотрел на него.
— Мне только что вручила это его семья. Я собираюсь внять его с собой на северный маршрут. Тысяча девятьсот двадцать второй год, вы даже не представляете, что сделали эти люди и генерал Брюс — один из них.
Джулиан познакомил нас. Брайан был в восторге. Знакомство заняло ровно десять секунд.
— Вот. Смотрите, Мэтт, мы уже здорово продвинулись.
Брайан нервничал, я тоже. Как режиссер, я понимал, что для нас обоих необходимо сработаться. За свою карьеру менеджера мне приходилось наблюдать, что происходит, когда режиссеры и их «звезды» не находят общего языка. Жизнь слишком коротка, чтобы снимать кино с людьми, которые тебе не нравятся.
Брайан был одет, как фермер, идущий в выходной день на вечернюю кружку пива. Его толстовка несла следы метания низколетящих уток (у Брайана был впечатляющий зверинец полудиких животных), а из оборванных толстых штанов выглядывали стоптанные кожаные ботинки.
— Важно, Мэтт, быть уверенным, что на вашей чертовски хорошей шляпе есть завязка. Если её нет, то ветер сдует шляпу с Ронгбукского ледника и вы лишитесь её.
Последовала длинная пауза, и я записал в моей записной книжке: «Шляпа с завязкой».
Брайан был во всем эксцентричен и в том числе в своей любви к Эвересту. Он мог назвать каждого участника каждой предвоенной экспедиции на Эверест, мог вспомнить их испытания и злоключения с большой точностью. Он знает все маршруты, которыми они шли, высоты, которых они достигли, несчастья, которые они испытали, когда Эверест отбрасывал их назад с трагическим исходом (как это часто и бывало).
В 1990 году, по прошествии многих лет неоплаченного топтанья на месте, наполненных разбитыми обещаниями и препятствиями, которые сломали бы любого другого человека, Брайан убедил Би-Би-Си и продюсера Джона Пола Дэвидсона сопровождать его в походе на Эверест с севера. В результате появился девяностоминутный фильм «Галаад Эвереста», в котором много места было отдано страсти Брайана по Эвересту и особенно его одержимости альпинистом Джоржем Лейхом Мэллори.
Одетый в альпинистскую одежду тех дней, Брайан восстановил маршрут британской экспедиции 1924 года. «Галаад Эвереста» взывает к духу прошедших лет, к таинственному исчезновению Мэллори и его партнера Эидрю Ирвина недалеко от вершины, трагедии, которая потрясла альпинистов и общественность в 20-х годах XX века и продолжает волновать сейчас.
