Сагайдачный собрал под Белой Церковью почти десятитысячное войско, угрожая полякам с оружием в руках защищать казацкие вольности. В ответ коронное войско подошло к Паволочи. До столкновения дело не дошло. Начались непростые переговоры, тянувшиеся целую неделю. Соглашение, заключенное между сторонами, явно не могло удовлетворить гетмана: оно предусматривало запрет морских походов и уничтожение челнов. Зато значительным достижением стало получение права проживать в «королевских владениях», где казаки могли пользоваться своими «вольностями», т. е. не подчиняться ничьей юрисдикции. Таким образом, они на законном основании могли находиться на Украине, а не быть отрезанными в Запорожье. Жить в духовных и частных владениях казакам запрещалось. Всех, примкнувших к казакам за последние пять лет, надлежало вычеркнуть из списка. Но точная цифра реестра не называлась – ее должен был позже объявить сам король. Жолкевский получал право назначать гетмана (этот пункт в реальности не исполнялся). Годовой заработок увеличивали в четыре раза, до сорока тысяч злотых помимо сукна35.
Желая произвести соответствующее впечатление на поляков, Сагайдачный пригласил польских комиссаров к себе и на их глазах провел смотр войска. Одиннадцать полков, все с ружьями, с собственной артиллерией и обслуживавшей ее пехотой. Всего десять тысяч шестьсот человек.
Многие казаки были недовольны политикой компромисса. В конце 1619 года гетманом реестровых был избран соперник Сагайдачного, лидер анархичного крыла и «выписчиков» Яков Бородавка. Впрочем, у власти он продержался недолго.
Дальнейшие события показали, что и сам Сагайдачный не собирался придерживаться условий соглашений с поляками. Уже в конце 1619 года пять тысяч казаков совершили набег на Крым и разбили татар под самой стеной Перекопа. Они уничтожили и увели в плен до пяти тысяч человек. Оттуда запорожцы добрались до европейского побережья Порты и опустошили город Варну36.
Воспользовавшись этим предлогом, Сагайдачный, снова став гетманом, отправил в конце февраля 1620 года своего атамана Петра Одинца в Москву. Посольство должно было сообщить царю об удачных действиях казаков против турок и предложить служить ему против общего врага христианства37. Казацкие послы приехали в Москву с гетманской грамотой и двумя татарскими языками. Двадцать шестого февраля казаков торжественно приняли глава Посольского приказа думный дьяк Иван Грамотин и дьяк Савва Романчуков. На приеме казаки объявили о своем желании «служить великому государю». Одинец напомнил, что запорожцы и раньше служили московским царям, и рассказал о недавнем походе казаков против крымских татар. Выслушав послов, Грамотин похвалил их за стремление служить государю и обещал доложить о результатах встречи Боярской думе. Спустя некоторое время запорожцев приняли в Боярской думе, где их приветствовали князь Дмитрий Пожарский, а также думный посольский дьяк Иван Курбатов и Савва Романчуков. Правда, к царю казаки не попали. Им объяснили, что на дворе Масленица, скоро пост, а во время поста царь не принимает послов и иноземцев. Казаков одарили деньгами, тафтой, сукном, шапками и дали небольшое жалованье в триста рублей на Войско Запорожское. Соглашение заключено не было, более того, путивльские воеводы, пропустившие посольство в Москву, получили строгий выговор и приказ «впредь таких великих дел без указу не дерзать» и «так не глупить»38.
Отношение царского двора к украинским казакам вообще и к Сагайдачному в частности после Московского похода было однозначно отрицательным. Идеи защиты христиан и православного единства в то время еще совершенно не вписывались во внешнеполитическую доктрину Московского государства. Недавние события Смуты не позволяли рисковать нарушением Деулинского соглашения.
Наоборот, патриарх Филарет на соборе 1620 года установил практику перекрещивания украинцев, выходящих из Польши и Литвы, не считая их истинно православными39. В 1627 году начались гонения на украинские книги, обращавшиеся в русских церквах.
Но, возможно, Сагайдачный, посылая посольство, и не рассчитывал на многое. Ему было достаточно того, что его посланцев приняли и наградили в Москве. Этим он повышал собственный авторитет среди казаков, а что еще более важно – давал полякам недвусмысленный сигнал, куда он пойдет, если репрессии станут чрезмерными.
Оставив на время борьбу за казацкие вольности, гетман сосредоточился на проблемах православной церкви40.
Учитывая, что после Брестской унии король раздавал высшие духовные должности только униатам, православное духовенство редело, епископов не было, для рукоположения священников приходилось обращаться к Львовскому епископу Иосифу Тиссаровскому. Постепенно у лидеров Киевского братства созревает идея восстановления православной иерархии.
Сагайдачный и Борецкий разработали смелый и дерзкий план. Они решили воспользоваться приездом в Москву иерусалимского патриарха Феофана по случаю посвящения митрополита Филарета в сан Московского патриарха. Из Москвы Иов Борецкий пригласил Феофана в Киев. В феврале 1620 года патриарх пересек границу Московского государства и доехал до Густинского монастыря вблизи Прилук, где его встретил Сагайдачный с полком казаков41.
Двадцать второго марта 1620 года патриарх прибыл в Киев и был поселен в Братском Богоявленском монастыре, где его тоже охраняли казаки «как пчелы матку свою»? по выражению Густинской летописи. Такие меры предосторожности объяснялись подозрительным отношением к Феофану в польских кругах. У поляков были даже намерения арестовать патриарха.
Со всех концов Украины и Белоруссии, от церквей, монастырей и братств прибывали делегаты, которым патриарх раздавал благословения и грамоты. Гетман объявил патриарху о своем желании посвятить митрополита и епископов. Сначала Феофан отказывался, опасаясь гнева польского короля, но казаки пообещали предоставить ему полную безопасность. Гарантии, данные казачеством и шляхтой, стали решающими. 13 августа патриарх обратился к православным Речи Посполитой, прося их выбрать себе епископов42. Затем начался процесс посвящения избранных иерархов.
Шестого октября 1620 года в Богоявленской церкви был посвящен на Перемышльское и Самборское епископство игумен Братского Богоявленского монастыря Исая Копинский. 9 октября посвятили в Киевские митрополиты Иова Борецкого. Совершалось это с большими предосторожностями, ночью. Окна церкви были заколочены досками и завешены, чтобы свет не привлек чьего-либо внимания, а снаружи здание окружали казаки. Затем на Туровское и Пинское епископство был поставлен грек Авраамий, прибывший в Киев вместе с Феофаном. Архиепископом Полоцким, Витебским и Мстиславским стал Мелентий Смотрицкий43.
