Они были счастливы. И советские власти пока закрывали глаза на их любовь и их «незаконные» отношения. Только газетчики периодически выплевывали новые сплетни и новые рассказы.
Вся Москва обсуждала их роман, но там, наверху, чиновники думали, что работа Влади в России уже почти закончена и вскоре она вернется во Францию, забыв про своего московского ухажера, которого многие считали лишь капризом иностранной актрисы.
Вся Москва давно говорила о том, что опальный поэт Высоцкий любит пропустить стаканчик — другой. Точнее нет, так напрямую мало кто осмеливался говорить, просто все хотели выпить в его душевной компании, послушать рассказы, послушать песни, чтобы потом говорить своим знакомым: «А я вчера за одним столом с Высоцким сидел». Кажется, в этом нет ничего странного! Но это только кажется…
Почему творческие люди пьют, почему они неуравновешенны, постоянно возбуждены, эмоциональны? Для них это норма, а для их близких?.. А вот для их близких категорически нет! Как ты можешь оставаться равнодушным, когда твоему близкому человеку плохо?
Владимир Высоцкий был творцом — он создавал потрясающие образы, писал песни, сочинял стихи… Это всегда вызывало у всех бурю различных эмоций и чувств — его называли гением, талантом и неординарным человеком, ничего общего не имеющим с обычными, «стандартными» людьми из общей массы. И он действительно выделялся! Он был не таким, как все, и никогда не мог бы стать таким, как обычный человек, будучи похожим скорее на пришельца с другой планеты. Ведь творческие люди — это люди с нестандартным мышлением. Они видят многие вещи по-другому. Их взгляды очень часто отличаются от взглядов людей других профессий и образа жизни. Творческие люди всегда полны разных идей, они придумывают что-то на ходу, импровизируют и развлекают окружающих. Они очень часто легки на подъем, фантазируют и сводят с ума своим чувством юмора. С ними всегда интересно, незабываемо и весело. Творческие люди нужны для создания чего-то нового, чего-то прекрасного. Без них миру было бы до боли скучно и серо. Творческие люди вносят яркие цвета в обыденную жизнь. Вся жизнь творческого человека — это сплошные мероприятия, открытия и творения. Жизнь Высоцкого — это сплошные спектакли, киноленты, шумные компании, концерты. Он всегда был свободен от стандартов и стереотипов, но иногда казалось, что он даже слишком свободен от них, и освободиться ему помогал алкоголь…
Ночью в квартире Нины Михайловны Высоцкой раздался звонок. В принципе в этом не было ничего странного — Марина уже давно приготовила ужин и ждала Владимира с репетиции, но тот задерживался. Задерживался настолько, что еда уже остыла, а сама женщина задремала в кресле у телевизора.
— Алло! — Разбуженная звонком Марина взяла трубку.
— Алло! Алло! Квартира Высоцких? — Возбужденный мужской голос кричал так громко, что пришлось даже убрать трубку от уха. — Алло!
— Да, — неуверенно произнесла Марина. Звонки не были редкостью — в квартиру часто звонили поклонницы Владимира, но сейчас мужской голос на другом конце телефонного провода казался слишком взволнованным для того, чтобы человек оказался просто очередным поклонником, желающим поговорить с кумиром.
— Володя, он здесь, приезжайте, его надо забрать! Срочно! Приезжайте быстрее!
— Где «здесь»? — ничего не поняла Марина. — Что происходит, что случилось? Диктуйте адрес!
Сбивчиво собеседник продиктовал Марине адрес, который она записала на клочке бумаги. Едва повесив трубку, она вызвала такси — что происходит, что случилось? Она не могла понять, что же произошло с ее любимым Володей, но было очевидно, что его нужно
спасать. Сердце сжималось в дурном предчувствии, когда такси наконец приехало к подъезду. Всю дорогу она думала только о Владимире — хорошо бы сейчас услышать его голос, прижаться к нему щекой, просто знать, что все с ним хорошо, коснуться его легкой руки, уловить его легкое дыхание и лишний раз убедиться, что он живет на свете. Такси быстро везло Марину по темным улицам. Украдкой она рассматривала лицо шофера — спокойное, серьезное лицо, затененное козырьком фуражки.
— У вас есть жена? — вдруг спросила она.
Шофер кивнул, обернулся к ней на минуту, и она увидела удивленную улыбку на серьезном лице.
— А дети? — спросила она.
— Есть, — ответил шофер, и Марина прониклась к нему теплотой в это мгновение.
Вновь подумала о Володе и вдруг заплакала, а освещенная панорама за ветровым стеклом расплылась перед ее глазами.
— Что случилось? — взволнованно спросил шофер. — Что с вами?
— Я еду к своему мужу… — Марина и сама не знала, зачем говорит это водителю и, главное, почему она назвала Владимира мужем. — Я не знаю что с ним, мне позвонили, сказали, забирайте его.
Шофер растерянно взглянул на нее, потом быстро отвернулся и снова стал смотреть на дорогу.
— Сейчас быстро доедем, — сказал он, нажимая на педаль газа. — Время ночное, доедем очень быстро.
И вправду время уже давно перевалило за полночь. Марина считала секунды, слушая тиканье счетчика и глядя на туманные дома и пустые улицы, проплывающие за окном машины. С легким стуком выскакивали новые цифры, копейка за копейкой. Она вытерла слезы и увидела в свете фар, что они уже проезжают мимо Театра на Таганке.
У Марины в голове вновь мелькнула мысль о том, как же там Володя и что с ним сейчас. Она подумала о том, что среди мужчин сейчас все меньше настоящих героев, таких как Высоцкий, способных полностью отдаваться тому, что они делают, способных любить и быть любимыми… Все эти напыщенные люди в костюмах и с дорогими галстуками способны с полной серьезностью произносить такие слова, как «экономика», и даже без тени иронии такие, как «восстановление», «перспективы», напичканные всяким вздором и лишенные чувства юмора, — рядом с ними любой мелкий мошенник, покуда он не попал в тюрьму, покажется настоящим поэтом. Что же говорить о Высоцком?! Понятно, за что его так любят женщины.
Наконец машина остановилась. Пустынный маленький двор блочной пятиэтажки. Шофер с трудом втиснул машину в небольшое пространство между торцом дома и мусорными баками. Рассчитавшись с таксистом, Марина вошла в подъезд. В нос ударил (и тут же вызвал рвотный рефлекс) густой запах кошачьей мочи. Летали мелкие мухи, хотя для мух не сезон вроде, но им явно было вполне комфортно.
— Эй ты! — окликнул ее незнакомый голос.
Марина обернулась.
Незнакомая женщина махнула рукой, приглашая ее подняться по ступенькам и пройти в квартиру. Точнее, не в квартиру, в комнату. У стены — старый, продавленный диван, возле него — импровизированный столик, составленный из нескольких деревянных ящиков от бананов, за которыми копятся окурки. Везде грязь, пустые бутылки и стаканы. И на этом ужасном, грязном диване лежал ее Володя — такой несчастный, такой родной и, кажется, в полном беспамятстве.
