РЕЙД
Наконец-то наш БТР двинулся с места, и мы, глотая пыль, помчались за ротой. На бетонке стояла колонна, и ждала наш БТР, комбат погрозил нам кулаком, показывая на часы, мол, время и так нет, и вы еще застряли где-то.
Колонна тронулась, БТР старшины немного замешкался и между машинами получился небольшой разрыв.
Туркмен недолго думая въехал в этот промежуток, я обернулся и увидел обалдевшего Грека.
-- Да вы ох...ели! -- заорал Грек.
-- Там дальше перегруппируемся, товарищ прапорщик, -- крикнул я.
-- Да ладно хрен с вами, -- старшина махнул рукой.
Хасан высунул голову из люка и вопросительно посмотрел на меня.
-- Сейчас КП проедем, потом курнем, -- сказал я ему.
-- А чего тебе КП понадобилось?
-- Земляк там должен дежурить.
-- Какой еще земляк?
-- Он "чиж". Ты его не знаешь.
-- Ну, как хочешь, я лично "взрываю", мы с Уралом пыхнем.
Урал -- это имя нашего гранатометчика в экипаже, по нации он башкир, родом из под Уфы, отслужил Урал полтора года и считался "дедом". В экипаже у нас был еще старший стрелок, это Андрей из Питера, отслужил он год, высокий такой, и "накаченный" пацан. На гражданке Андрей "качался железом" и тело у него было все в мускулах, мы называли его Качок, по характеру Качок был спокойный как танк, они с Туркменом были чем-то похожи. В большинстве своем, все здоровые люди -- спокойные и безобидные, за исключением редких дураков, таких, например, как Носорог.
Я на БТРе выполнял функцию пулеметчика, моими были два пулемета КПВТ и ПКТ расположенные в башне бронетранспортера. Пулеметчика как такового у нас не было из-за нехватки людей, и поэтому заменять его приходилось мне. Мне нравилось быть пулеметчиком, хотя КПВТ капризный аппарат, то заклинивает, то утыкается, но я со временем научился с ним обращаться.
А помню, как первый раз сел за пулемет, выстрелил несколько раз по дувалу, и пулемет заклинило, а затвор остался во взведенном состоянии. Я берусь за заднюю крышку двумя руками, отвожу защелку и поворачиваю эту крышку, что бы снять ее. А в корпусе пулемета стоит мощная такая пружина для толкания затвора, во взведенном затворе эта пружина находится в сжатом состоянии. Вот я провернул крышку, и вдруг эта крышка (эдакая болванка килограмма на два весом) вылетает из моих рук и с силой бьет меня в грудь. Я отлетел от пулемета и упал на задницу, дыхалку перехватило, и я не могу не вздохнуть, не п..., сижу и хлопаю глазами и ни чего понять не могу.
После этого случая к пулемету подхожу осторожней и когда снимаю крышку с взведенным затвором, упираюсь покрепче, ее можно удержать, если ты готов к этому и знаешь силу пружины. Проезжая КП я посмотрел на бойцов, которые там дежурили, земляка моего не было среди них, и я запрыгнул в люк. Хасан с Уралом добивали "косяк". Туркмен и Качок чарс курили редко, так, от случая к случаю, в этот раз Туркмен не захотел, а Андрей пару раз затянулся и вылез на броню.
-- Да вы припухли, дайте я хоть пятку добью, -- воскликнул я, увидев выкуренный косяк, и забрав его у них, добил остаток сам.
-- А где ты лазил? Я же тебя звал, -- ответил Хасан заплетающимся языком.
Рядом с Хасаном сидел Урал, и улыбался как майская роза. Я посмотрел на него и сказал:
-- О-о, татарин уже готов.
-- М-м-м-да, только я не татарин, я башкир, -- прогудел Урал.
-- А какая на хрен разница? -- спросил Хасан. Урал, немного помолчав, ответил:
-- Большая, как между слоном и БТРом.
-- Ну ты сравнил жопу с пальцем, -- сказал ему Хасан.
-- Татарин, ты и есть татарин, -- сказал я Уралу.
-- Ну пусть будет татарин, мне по фигу, хоть еврей, хоть хохол.
Я, похлопав Урала по плечу, заявил:
-- Ну хрен с тобой, будь татарином. Все, отныне ты татарин.
-- Туркмен, -- крикнул я, -- мы Уралу национальность поменяли, отныне он татарин!
-- Лучше китаец. Он на китайца больше похож, особенно когда обдолбится, -- повернувшись к нам, сказал Туркмен.
Меня тоже зацепило неплохо, я сидел, смотрел на Урала и думал, вот бы одеть этому башкиру тюбетейку и дать в руку пиалу с чаем, классно он бы смотрелся.
Я представил себе Урала, сидящего на ковре в юрте, на голове тюбетейка, а в руке пиала с чаем, меня разобрал дикий смех. Урал, смотря на меня, тоже давай ржать, а я как гляну на него, так закатываюсь, и не могу остановиться. Потом я отвернулся, думаю, не буду смотреть на этого башкира, может, успокоюсь немного, а то живот лопнет. Через время я немного успокоился и, не глядя на Урала, сказал ему:
-- Слушай, татарин, залезь-ка ты на броню, лучше с Качком посиди, а то ему там скучно одному.
-- Почему одному, там Сапог с ним.
-- Все равно иди, запарил ты уже, неужели не понятно, что я не могу смотреть на твою круглую, лопоухую рожу с узкими глазами.
-- Ну не можешь, не смотри, -- ответил спокойно Урал.
-- А как не смотреть, если ты уселся перед моими глазами?
-- Ай, ну ладно, пойду на броню, там интересней, да и движки здесь гудят, заколебали уже, -- сказал Урал и начал пробираться к люку.
Хасан сидел на командирском сидении и что-то оживленно "втирал" Туркмену, а тот спокойно рулил и, судя по всему, не слушал бред Хасана, а только изредка кивал, и то для того, чтобы Хасан не тряс его за плечо.
Я подсел к ним поближе и тряхнул спинку сиденья, на котором сидел Хасан.
-- Хасан, хорош мозги парить Туркмену, он все равно тебя не слушает. Надень лучше шлемофон и послушай, что там "шакалы" трещат, может они в дукан какой-нибудь заскочить надумают, за водкой, например. Не знаю как замполит, а комбат обязательно заскочит.
Хасан надел шлемофон, и стал слушать эфир, откинувшись на спинку и закрыв глаза.
-- Да успокойся Юра, до дуканов еще ехать, как до Китая раком, -ответил Туркмен.
-- Ни фига себе, успокойся, я жрать, блин, хочу.
-- Ну, сожри сухпай, -- предложил Хасан.
-- Да ну на хрен эти сухари, лучше в дукане лепешек взять и винограду, блин, виноград хочу, не можу.
-- Я тоже виноград хочу, был бы виноград, я б с вами чарса курнул, -сказал Туркмен.
-- Ну курни без винограда, -- сказал я Туркмену.
-- Не, без винограда не интересно. Чем сушняк убивать, водой что ли? А с виноградом кайф.
-- Да, Туркмен, ты как всегда прав, с виноградом кайф. Черт, еще колона медленно так движется, быстрее бы до города доехать.
-- А мы, наверное, в город заезжать не будем, до моста только, а потом свернем налево в старый город.
-- Откуда ты знаешь? -- спросил я Туркмена.
-- Я так думаю.
-- Ну, мало чего ты думаешь.
Вдруг Хасан привстал и поднял указательный палец вверх.
-- Что такое Хасан? -- спросил я его.
-- Тихо! Наш полк на связи, слышно плохо.
-- Туркмен, дай сюда второй шлемофон.
-- Он не пашет.
-- Как не пашет?
-- Да так не пашет.
