впредь будут распоряжаться без постороннего вмешательства. (На деле таким образом царь обязуется, что его агенты не будут вмешиваться в управление землей.)
9. Задолженности храмов по налогам прощаются.
10. Расходы на похороны священных быков будут оплачиваться из царской казны.
11. Купленные у государства должности жрецов подтверждаются храмам.
12. Привилегия асилии подтверждается тем храмам, которые ею владеют.
13. Различные неправомочные меры, к которым прибегали сборщики государственных налогов натурой, будут проверены.
14. Те, кто вновь засадит виноградники и сады, оставшиеся в небрежении, будут пользоваться землей без уплаты налогов в течение пяти лет и с уплатой особо низких налогов в течение последующих трех лет. На сельскохозяйственных землях, прилегающих к Александрии, отсрочка составит еще три года сверх того.
15. Дома и земли, купленные у царской казны (ἐκ τοῦ βασιλικοῦ), останутся в законном владении у покупателей. (По мнению Прейзигке, смысл этого пункта в том, что Эвергет и Клеопатра соглашаются взаимно признать финансовые операции друг друга.)
Следующие строки (102–113) слишком отрывочны, чтобы найти в них какой-то смысл. Дальше следует:
16. Владельцы сожженных или иным образом уничтоженных домов могут вновь построить их в прежнем виде (то есть без особого разрешения, которое нужно было получить у государства на любое новое строительство. — Авт.). Храмы также могут быть перестроены. (Безусловно, имеются в виду мелкие храмы, возведенные частным образом или деревенскими общинами. Как видно, противники не пощадили религиозных зданий друг друга. — Авт.) Однако их высота ограничивается 10 локтями (около 15 футов). Эта уступка не касается Панополя. (Панополь, видимо, был центром особых беспорядков. Гренфелл и Хант предполагают, что фрагмент из Диодора, где говорится о Панополе как об оплоте национального движения при Филометоре, неправильно датирован и что на самом деле осада имела место лишь незадолго до 188 года до н. э. В. Мартен (Les Epistratèges. P. 49) относит ее к 130 году до н. э. Однако кажется правдоподобным, что место, которое когда-то было центром национального восстания (при Филометоре), по-прежнему оставалось удобным оплотом для мятежников. Оговорка, запрещающая Панополю строить храмы выше 15 футов, вероятно, была скорее мерой безопасности, чем наказанием. Каменные здания такой высоты можно использовать для уличных боев. — Авт.)
17. Занятые на царской службе как земледельцы или рабочие защищены от взысканий со стороны чиновников (стратегов, экономов, полицейских и т. д.).
18. Стратеги и другие высокопоставленные чиновники не должны забирать и возделывать хорошую землю, которую уже возделывают царские земледельцы как часть gē basilikē.
19. Некоторые категории населения не обязаны пускать на постой клерухов. Эти категории включают: 1) греков, служащих в армии; 2) жрецов; 3) царских земледельцев; 4) тех, кто занимается определенными ремеслами по купленным у государства разрешениям, — ткачей шерсти, портных, свинопасов, гусепасов, производителей масла и пива, пасечников. Если кто-либо из указанных категорий владеет другим домом, помимо того, в котором проживает, в нем можно селить клерухов, но при условии, что будет занято не больше указанного дома.
20. Стратеги и другие высокопоставленные чиновники не должны принуждать кого-либо работать на них без соответствующей платы.
21. Этот пункт освобождает «полицейских», или охранников посевов, по всей стране от каких-либо обвинений, предъявленных им за какие-то прошлые нарушения, но точный смысл неясен.
22. Прощаются наказания тем, кто нарушил закон в отношении монополии на масло.
23. Прощаются наказания за непоставку хвороста и тростника для ремонта насыпей.
24. Прощаются наказания тем, кто не возделывал своих участков согласно закону вплоть до 51 года до н. э. Начиная с 52 года закон снова входит в силу.
25. Прощаются наказания тем, кто рубил деревья на своих участках без государственного разрешения.
26. В этом пункте определяются соответствующие полномочия греческих и туземных судей, о которых говорилось на c. 194.
27. Царских земледельцев и ремесленников, работающих в царских интересах, запрещается арестовывать за долги. Могут быть описаны их продукты, но не орудия, необходимые им для работы.
28. Ткачей запрещается принуждать к работе на чиновников без соответствующего вознаграждения.
29. Чиновники не имеют права отнимать лодки для собственных нужд.
30. Чиновники не имеют права помещать кого-либо в тюрьму из-за личной вражды или из-за долгов; если же они имеют обвинения против какого-либо лица, они должны подать на него иск в установленной форме в соответствующий суд [626].
Такой указ издали три правителя в 118 году до н. э. В одном из документов по делу Гермия упоминается указ об амнистии (филантропе), по которому прощались долги, возникшие до 19 тота 53 года [627], то есть спустя пять месяцев после дня, указанного в этом декрете. Вероятно, указ в деле Гермия был издан дополнительно для продления отсрочки.
Этот указ — главный аргумент тех, кто хочет доказать, что нарисованный историками портрет Эвергета II неверен. Какую мудрую заботу о людском благополучии, какие превосходные реформы, какое стремление к справедливости между греками и египтянами видим мы здесь вместо того чудовища, которого изображает нам литературная традиция! Я не могу не думать, что этот аргумент страдает известной наивностью. Вспомните, в какое время выходит указ: все царство пришло в упадок из-за нескольких лет гражданской войны, поля опустели, дома во многих местах разрушены, бурлят опасные волнения, египтяне готовы восстать против греков. Все сказалось бы на царских доходах самым непосредственным образом. Египет был для своего царя частным имением, и хаос в стране означал для него ограничения и неудобства. Даже самый узколобый и себялюбивый землевладелец понял бы, что нужно что-то сделать, чтобы поправить ситуацию, что нужно пойти на уступки людям, доведенным до грани безумия государственными взысканиями, египтянам, измученным своей политической зависимостью. Примечательно, что указ особо защищает тех крестьян и ремесленников, которые работали на царя. Однако даже если предположить, что меры, принятые Эвергетом II в этом критическом положении, свидетельствуют о его необычайной хозяйственной дальновидности, они ни в коей мере не доказывают, что он был не способен совершить преступления, о которых писали историки. Конечно же наивно думать, что плохой человек непременно должен быть глуп. Указ 118 года до н. э. был составлен мудрым человеком, и, возможно, честь его сочинения принадлежит Птолемею VII. Но и в этом нельзя быть уверенным. Если указ представляет собой компромисс между Эвергетом и Клеопатрой, неизвестно, какую роль в его создании сыграла Сестра. Кроме того, его авторство могло не принадлежать ни одному из правителей. Возможно, его написал какой-нибудь диойкет или другой высокопоставленный советник царя. Царские рескрипты составлялись не самим царем, а когда страна находилась в таком отчаянном положении, как тогда, царь, готовый подписать любой документ, который ему предложат, мог полностью довериться совету важных чиновников при условии, что документ гарантирует ему личную безопасность и доходы.
Кроме того, я не вижу в источнике ничего такого, что дало бы основание поддержать предположение
