— Бутафория! — сказал Черкасов.
Буденный шутливо заметил: если бы в озере утонула хоть одна лошадь, он, маршал, посадил бы Николая Константиновича на гауптвахту. Все трое добродушно засмеялись.
В Черкасове маршалу правились энтузиазм актера и его темперамент на сцене, покоряющая зрителя правдивость создаваемых им образов. Потому-то он и покорял людские сердца. Вот кинофильм «Ленин в восемнадцатом году». Там Черкасов играет роль Максима Горького. До чего же сильно у него получилось! Или взять картину «Оборона Царицына». Там Черкасов — крестьянский ходок к Ленину. Какой образ! Истинный крестьянин. Маршалу, бывшему батраку, это очень близко. И сам фильм — сущая правда, в обороне Царицына в годы гражданской войны он также принимал участие. После боев под Царицыном, по существу, и родилась Первая Конная армия.
В годы войны на экраны страны вышел кинофильм «Его звали Сухэ-Батор». Черкасов в этом фильме сыграл роль барона Унгерна. Вместе с Буденным этот фильм смотрел маршал Чойбалсан. «Молодец товарищ Черкасов, — сказал тогда Чойбалсан, — я лично отблагодарю его». И отблагодарил…
Весной 1943 года, когда Черкасов находился в Алма— Ате на съемках художественного фильма «Иван Грозный», ему из Монголии прибыл подарок — охотничье ружье. В посылке было письмо. «Уважаемый Николай Константинович! — писал советскому артисту маршал Чойбалсан. — Весьма рад Вашему успеху в работе над ролью Ивана Грозного. Надеюсь, что Вы воспользуетесь возможностью посетить нашу страну, как только для этого будут соответствующие условия. Наш народ, которому Вы знакомы по многочисленным кинокартинам, примет Вас как дорогого гостя. Посылаю Вам в подарок охотничье ружье 12-го калибра «Зауер» три кольца № 261870 и 100 шт. патронов к нему. От души желаю доброго здоровья и успехов в работе…»
Автор этих строк как-то спросил Буденного, почему маршал Чойбалсан подарил Черкасову именно ружье?
— Черкасов был охотником, и, когда зашел разговор о подарке, я посоветовал Чойбалсану послать ему ружье.
Однажды в одной из бесед Буденный сказал Черкасову:
— Образы, которые вы создаете на сцене или в кино, помогают нашим людям, особенно молодежи, лучше работать во имя настоящего и будущего, видеть себя в деле, искать и находить то, что мешает идти в ногу с жизнью. Я видел вас в роли Александра Невского, Ивана Грозного, профессора Полежаева, Максима Горького, Александра Попова, профессора Антонова, Стасова, академика Дронова… Я не напутал, нет?
Черкасов с любовью глядел на маршала и кивал.
— Все правильно, это мои главные роли. Память у Вас, Семен Михайлович, крепкая, дай бог мне иметь такую память в ваши годы.
Маршал, словно не слыша его, спросил:
— Скажите, пожалуйста, а что главное для актера?
Черкасов задумался, поглядел в окно:
— Я, право, затрудняюсь сразу ответить. Лично для меня главное — это учиться у жизни. Изучать современников, проникать в их мир, в их характеры. Я бы сравнил актера с командиром Советской Армии. У командира много подчиненных, десятки, сотни, а иногда и тысячи. У каждого свой характер, свои нравы, свое отношение к окружающему. И чтобы влиять на эту массу людей, учить ее, делать то, что велит командир, а не то, что ей хочется, надо обладать определенным талантом воспитателя. Такими были Фрунзе, Блюхер, Чапаев, Щорс, Пархоменко, Котовский. А если взять минувшую войну, то я назвал бы маршалов Конева, Рокоссовского, Мерецкова… Ну а Жуков — это талантище. Не зря ведь Сталин сделал его своим первым заместителем. Не знаю, как удались бы мне роли полководцев. А вот Жукова, пожалуй, взялся бы сыграть. Ведь какая натура — богатая, властная, требовательная, мужественная.
— У вас есть учителя в актерском смысле слова? — спросил маршал.
Черкасов ответил сразу, словно ожидал этого вопроса.
— И не один, Семен Михайлович. Вот Борис Щукин. Он первым создал на сцене образ вождя революции Ленина в пьесе Николая Погодина «Человек с ружьем». Я завидовал Щукину, До чего же сильно он играл! Чем он покорил меня? Правдой-матушкой. Его Ленин — натура сильная, цельная, живая и неугомонная. Ему удалось схватить мельчайшие штрихи в облике вождя революции. Ленин буквально слит с народом, рабочими, ты чувствуешь его могучий ум, ты восхищаешься этим гениальным человеком. Порой даже забываешь, что на сцене артист, а не Ильич. Вот она, сила искусства, — ты веришь образу, как поверил бы себе.
Буденный поглядел на Черкасова, задумчиво сказал:
— Ленин один у всего человечества. Ну а как вам удается почувствовать своего героя, сжиться с ним? Что здесь главное — понять его натуру, распознать характер?
— И то и другое, — пожал плечами Черкасов. — Хотя я не волшебник, а самый обыкновенный человек. И еще надо быть храбрым. Говорят, что храбрость — это до конца не осознанная ответственность. Конечно, это относится к храбрости на войне, в бою. Но есть она и у нас, артистов. Это когда ты добиваешься чего-то на сцене. Тебе трудно, до слез трудно, а ты должен, обязан воплотить свой замысел в образе. А тот, кто уходит со сцены, не добившись своего, просто дезертир.
— У вас такое было? — Маршал смотрел на артиста с улыбкой.
— Что вы, Семен Михайлович? — воскликнул Черкасов. — Да я бы первым пришел к вам и сказал: рубите мне голову шашкой. Может, потому и добился я многого в искусстве, что до седьмого пота работал. А вот сижу сейчас рядом с вами, беседую, и как-то мне становится неловко при мысли, что не довелось служить в армии. Вы — участник четырех войн, кровь проливали, осколок до сих пор сидит у вас в теле… А я кто такой?
— У каждого в жизни своя судьба, — заметил Буденный. — Своя дорога, свой долг и свое призвание. Я в кино не сыграл ни одной роли — и ничего, живу. Значит, моя польза обществу в другом.
Заслуженный работник культуры РСФСР Б. В. Преображенский почти всю войну пробыл в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе, которым командовал генерал-лейтенант С. В. Соколов. «Уже после войны генерал Соколов пригласил меня поехать с ним на дачу к Буденному, — рассказывал художник. — Я с радостью согласился. Маршал близко знал художников Грекова, Мешкова, Бродского, Авилова, Герасимова, Савицкого и многих других. И неудивительно, что, пожалуй, самая большая изолетопись создана о Семене Буденном. Как-то у меня возникла идея написать картину — Буденный с командирами-кавалеристами. «А что, командиры гвардейских кавалерийских корпусов — это же настоящие герои! — воскликнул маршал. — Пиши, если что, я готов помочь». По моему эскизу Семен Михайлович утвердил расположение всех персонажей. Потом началась этюдная работа над портретами участников композиции. Буденный часто приезжал в мою мастерскую позировать. В 1948 году, к тридцатилетию Советской Армии, эта картина была показана на выставке о Музее имени А. С. Пушкина.
