Другая колонна, теснимая полками Атланова, уклонилась на север и двигалась параллельно движению нашей кавалерии. Доватор неотступно следил за ней, выбирая момент, когда можно будет дать решительный бой, чтоб полностью ее ликвидировать.
В ночь на 16 декабря, обогнав колонны своих войск, Доватор встретил Атланова и приказал ему усилить темп продвижения. Не сходя с коня, он устроил с Атлановым короткое совещание.
- Надо к утру захватить район Денисиха - Навелково, - сказал он Атланову, - и загнать немцев в Тростянские болота. Помнишь, как в августовском рейде они стремились загнать нас в леса Духовщины?
- Да они, Лев Михайлович, туда не пойдут... - усмехнулся Атланов, начиная соображать, что у Доватора уже разработан план, который он не хочет сразу открыть.
- А не пойдут, и не надо. Ты только сделай вид, что тебе очень нравится село Денисиха, что ты непременно хочешь загнать их в болото.
- Зачем же только делать вид, когда мне на самом деле этого хочется?..
- Вот ты и дай понять немецкому командованию, что ты, кроме этого, ничего больше не желаешь. Когда они поймут, то полезут на Денисиху, чтобы прорваться на Осташевский большак. Ты же, порядка ради, постреляй немного из Денисихи и брось ее, а сам оседлай с танкистами большак Онуфриево Навелково и держи его крепче. Я тем временем выведу дивизию Тавлиева в район северо-западнее Румяницы и протяну тебе братскую руку с юга, а в хвост фашистам пущу особую группу полковника Карпенкова. Он им пятки обрубит... Гитлеровцы бросятся тогда в сторону Сафонихи и Денисихи. Но ты их будешь караулить на большаке, и тогда они, уклонившись от лобовых атак, наткнутся на танки Иртышева. Останется у них два выхода...
- Понимаю, - возбужденно перебил Атланов, - два выхода: или утопиться в болотах, или пробиваться южнее, на Петлярку.
- Совершенно верно, - подтвердил Доватор. - Здесь я их сам встречу, со всем почетом.
- Однако здесь есть маленькое "но"... - не поднимая от карты головы, возразил комдив. - Наш корпус движется параллельно ходу немецких частей. Вряд ли офицеры противника не поймут, что мы их прижимаем к болотам. Я бы на их месте немедленно ударил нашим походным колоннам во фланг и, не дав им развернуться, прорвался бы на запад или на юг. Это я тоже имею в виду, но не знаю, как думают командиры других дивизий. Немцы могут нанести нам внезапный удар в любое время.
- Ты, Иосиф Александрович, умница. Никогда не следует пренебрегать силами противника. Но ведь и мы не дети. Я твое опасение считаю правильным. Затем сюда и приехал, чтобы согласовать наши действия и предупредить тебя, что сзади никого нет, кроме моих корпусных разведчиков. Дивизию Тавлиева я остановил в районе Загорье, чтобы ты мог быстрее оторваться от главного ядра корпуса. Пусть фашисты получают свободный проход на Сафониху. Ты не ввязывайся в большой бой и трави их малыми силами. Мы им устроим такой мешочек, что ни один не выскочит!
Воюя под командованием Доватора, опытный кадровый командир Атланов каждый раз изумлялся, когда перед ним раскрывался блестящий полководческий дар молодого генерала. Атланова поражала быстрота, вдумчивая прозорливость и глубокое остроумие тактических замыслов комкора, а главное - его непоколебимая уверенность в своих силах и твердость, с которой он проводил в жизнь все задуманные им планы. Его нельзя было застать врасплох. На всякое возражение он имел заранее продуманный и приготовленный ответ. Окрыленный верой в победу, он заставлял верить в нее всех своих людей.
После разговора с Атлановым Лев Михайлович всю ночь думал о предстоящей операции. Еле дождавшись утра, он покатил на танке в штаб дивизии, чтобы подробно изучить характер местности. Он решил дать противнику сражение на уничтожение всей его группировки.
ГЛАВА 9
Как и следовало ожидать, начальник штаба армейской группы Штрумфа генерал Рихарт торопил командира 78-й дивизии не зря. Выскочить на основную магистраль полковник Готцендорф не успел. Не имела успеха и его попытка прорваться от Горбова на Редькино. Атланов, двигаясь параллельно, короткими, но чувствительными ударами отбросил авангард Готцендорфа на Терехово. Сзади, поддерживая активные действия генерала Атланова, шла на сытых, тренированных конях дивизия Тавлиева. Это было главное, усиленное танками ядро гвардейского корпуса. Ее отлично обученный боевой состав не уступал опытным, лихим рубакам Атланова, участникам знаменитого августовского рейда. Полки Тавлиева разворачивались стремительно и дерзкими атаками теснили части генерала Рихарта на северо-восток, прижимая сначала к болотистым лесам Московского государственного заповедника, а потом к Тростянским болотам.
17 декабря утром разведчики немецкой дивизии полковника Готцендорфа донесли, что противник нигде не обнаружен. В направлении Денисихи разведчики заметили глубокие, заметенные снегом следы танковых гусениц. Такие сведения положительно ни о чем не говорили. Сейчас повсюду отступали остатки разбитых немецких дивизий. Полковник это отлично знал и, не придав сообщению особого значения, выслал вторую разведывательную группу, которая подтвердила, что путь впереди открыт, дорога отличная, деревня Сафониха свободна. Они там даже выпили крынку молока. В деревне Денисихе были русские солдаты, но их так мало, что, обстрелянные немецкими разведчиками, они, не принимая боя, поспешно отошли в лес.
Полковник решительно не мог понять, в чем тут загвоздка, но сама обстановка подсказывала, что надо как можно скорее захватить эти деревни. Там проходит большая магистраль, следовательно, имеется возможность соединиться с правофланговыми частями. А тут еще штаб армейской группировки и корпуса передавал по радио одну шифровку за другой, требуя усилить темпы движения для сосредоточения на магистрали Руза - Осташево.
Полковник чувствовал, что надо быстрее уходить на Сафониху, другого выхода не было, ибо на правом фланге у него оказались заболоченные леса, слева бок о бок двигалась страшная русская кавалерия.
"17/XII, 12.00, сосредоточение Сафониха", - заняв лучшую в селе хату, после сытного завтрака записал в дневник полковник Готцендорф.
Денисихой немцы овладели через час после короткого и жестокого боя, потеряв около двух рот пехоты. Решив во что бы то ни стало воспользоваться теплыми помещениями, гитлеровцы дрались ожесточенно. Ворвавшись в хаты, они ломали мебель, совали в печь дрова и лезли к очагам.
Полковник Готцендорф в ожидании новых сведений от своих разведчиков прилег отдохнуть. Вскоре из штаба ему доложили, что в направлении Навелково, западнее Сафонихи, обнаружено сосредоточение большого количества войск противника, занявшего оборону на Онуфриевском большаке фронтом на юго-восток. Выслушав это сообщение, полковник втянул голову в широкие костлявые плечи и сумрачно сдвинул седые брови. Он почувствовал, что его дивизия попалась в ловушку. Тем временем адъютант ввел солдата, побывавшего у русских в плену. Это был тот самый немецкий рядовой, которого отпустил Доватор.
