Когда Канто спустился в подвал, где находились пыточные камеры, он тут же услышал душераздирающие крики, доносившиеся из дальней камеры. Именно там находился Карлос Сандоваль, который оказался крепким орешком – несмотря на самые изощренные пытки, которые к нему применяли, он не сказал ни слова. Но палачи не теряли надежду сломить его сопротивление – полчаса назад они возобновили экзекуцию, на которую и попал Канто. Зайдя в камеру и подозвав к себе офицера, руководившего пытками, Канто поинтересовался:
– По-прежнему молчит?
Офицер в ответ лишь развел руками.
– А где его коллега – Антекер?
– За стенкой пьет чай из паисо.
Когда Канто вошел в соседнюю камеру, он застал там следующую картину: молодой человек с опухшим от кровоподтеков лицом, сидел на стуле в углу помещения и жадно пил из кружки чай. А за столом сидел упитанный капрал в расстегнутой до пупа гимнастерке и курил сигару. Но увидев гостя, он тут же вскочил со стула, а сигару спрятал за спину.
– Капрал, оставьте меня наедине с заключенным, – приказал Канто и, когда капрал удалился, сел на его место за столом и стал внимательно читать протокол допроса Антикера. Он уместился на трех страницах и лейтенанту понадобилось около десяти минут, чтобы прочитать написанное. Все это время Антекер не отрывался от своей кружки, хотя она уже давно была пуста. Но он делал вид, что пьет, поскольку боялся, что стоит ему прекратить это занятие, как избиения продолжатся.
– Почему вы ничего не сказали про раскол в вашей организации? – поднимая голову от протокола, спросил Канто у арестованного.
– Меня никто об этом не спрашивал, – последовал ответ.
– Теперь я спрашиваю.
– Альваро Молина устроил этот раскол. У него помутился рассудок на почве нелюбви к русским.
– Вот как – чем же они ему не угодили?
– Он считает их генсека виновником того, что произошло в сентябре в Чили. Брежнев для него – прислужник американцев и поэтому должен быть уничтожен.
– Молина собирается его убить? – не скрывая своего удивления, спросил Канто.
– Самым натуральным образом. Можно мне еще чая? – и Антекер протянул офицеру свою пустую кружку.
Канто встал из-за стола и, взяв в руки металлический чайник, подошел с ним к арестованному. Наполнив кружку, лейтенант спросил:
– Каким образом Молина хочет осуществить свою акцию?
– Этого я не знаю. Но ходят слухи, что он уже нашел человека для этого.
– Чилийца?
– Нет, кого-то из иностранцев, близких к русским – им легче подобраться к Брежневу.
– Почему же ваше руководство не остановит его?
– А зачем – никто не верит в то, что у него это получится. К тому же у нас не принято ставить палки в колеса друг другу, даже если он сошел с ума.
– Как подобраться к Молина?
– Трудная задача – начальник его контрразведки Райнери хорош в конспирации.
– Даже у хороших разведчиков есть уязвимые места, – усмехнулся Канто. – У Молина есть постоянная женщина?
– Да, Сесилия – они познакомились около года назад.
– Как она выглядит?
– Худенькая, небольшого роста, волосы светлые. Да, забыл сказать – она ждет ребенка.
– Какой месяц?
– Восьмой – скоро должна разродиться.
Видимо, эта тема задела Антекера за живое – у него у самого было двое маленьких детей. Он впервые поднял глаза от кружки и взглянул на лейтенанта:
– Скажите, меня расстреляют?
Канто ничего не ответил арестованному и вышел из камеры. Все, что было надо он узнал – ему стало понятно, зачем люди Райнери напали на инкассаторский фургон: им понадобились деньги, чтобы убить советского генсека.
9 октября 1973 года, вторник, Подмосковье, Жуковка
Зольский подъехал к металлическим воротам на своей «Волге» и трижды просигналил. Спустя минуту ворота открыл крепко сбитый молодой человек в адидасовском спортивном костюме, которого Зольский прекрасно знал – он бывал здесь неоднократно. Заехав внутрь дачи, гость вышел из машины и проследовал в двухэтажный деревянный дом с большой верандой и балконом. На первом этаже, в гостиной, его уже дожидался хозяин – молодой мужчина в дорогом махровом халате. Это был Сергей Махалов – помощник министра спорта СССР. Сидя на диване, он смотрел по импортному видеомагнитофону какой-то фильм явно эротического содержания. Причем он так увлекся просмотром, что даже не заметил вошедшего гостя. Взглянув на экран, Зольский и сам застыл, как вкопанный от увиденного – на экране женщина занимался оральным сексом с таким энтузиазмом, что Зольский подумал: «Бывают же такие женщины. А вот моя Ларочка так не умеет, хотя опыта ей не занимать».
В этот миг хозяин дома, наконец, оторвался от экрана и заметил гостя.
– Ты когда-нибудь видел подобное, Леонид? – спросил он у Зольского, показывая дистанционным пультом на экран. – Вот ведь американцы как снимать наловчились.
– А что это за кино? – поинтересовался Зольский.
– Какая-то «Глубокая глотка». Про женщину, у которой врач обнаружил во рту клитор и прописал ей лечиться от сексуальных проблем оральным сексом. Вот она и старается.
– Мне кажется, под такое кино у нас разговора не получится, – заметил гость, присаживаясь на диван.
Услышав это, Махалов нажал на пульте кнопку «Стоп» и остановил пленку. После чего повернулся к гостю.
– По телефону ты сказал, что у тебя что-то срочное. Я слушаю.
– У меня на днях был генерал-майор Двигубский – он требует включить его в число «посвященных» в тотализаторе. Мне кажется, к его просьбе следует прислушаться.
– Почему ты так считаешь? – закуривая «Мальборо», спросил Махалов.
– Его повысили – назначили заместителем начальника управления ГАИ в союзном МВД, а это перспективная должность в свете бизнеса, который я задумал.
Поймав вопросительный взгляд хозяина дома, Зольский продолжил:
– У нас же есть возможность забирать себе автомобили из тех, что выделяются спортивным обществам в качестве поощрений для спортсменов. Вот я и предлагаю использовать их для зарабатывания легких денег. Мы ищем покупателей на эти автомобили, продаем их, но деньги берем заранее, обещая пригнать машину завтра. А потом под разными предлогами оттягиваем эту передачу. А когда покупатель становится слишком назойливым, мы везем его к Двигубскому на Огарева, 6 и запугиваем.
– Но эти люди могут пожаловаться другим легавым, – засомневался Махалов.
– Не могут – мы будем выбирать покупателей среди тех, у кого рыльце в пушку.
Услышав это объяснение, хозяин дома улыбнулся, что означало – эта затея ему понравилась.
– Хорошо, сделаем Двигубского «посвященным», – согласился Махалов. – Но ты точно уверен, что он согласится участвовать в нашем бизнесе?
